Про ингушский христианский храм Тхаба-Ерды, построенный еще во времена царицы Тамар, страна могла бы и не узнать, если бы мой ингушский друг Бекхан Хабриев не повез в горы московского профессора, специалиста по вайнахской истории Яна Чеснова, у которого при виде храма с развороченной крышей и разрушенного ракетным залпом могильника перехватило дыхание. Бекхан же еще нашел в себе силы приветливо улыбнуться хмурым военным и, прищурившись, уточнить:

- А что это там на горе так интересно камнями выложено? "Кто если не мы. Служили на Кавказе - и будем служить".

- А это, - с искренней гордостью расправил плечи майор, - нам приказал сделать наш подполковник Макаревич. И не просто так - это ведь фраза Квашнина...

Вечером того же дня Хабриев с Чесновым подняли на ноги всю Ингушетию. Военные, спешно ликвидировав наскальное творческое наследие начальника Генштаба, быстро заняли круговую оборону.

Стиль и слог документа под выразительным названием "Протокол проверки исторических памятников в районе развалин "Торгим" заслуживают самого обильного и вдумчивого цитирования. Этот документ, плод работы комиссии по исследованию разрушений храма Тхаба-Ерды, нигде не публиковался, он почти секретен, но достоин занесения в анналы - это памятник эпохи.

"В результате осмотра памятников архитектуры комиссия решила:

Факта обстрелов и подрывов по отношению к памятнику Тхаба-Ерды не установлено;

Части (58-й армии. - В.Д) при выполнении боевой задачи по недопущению проникновения бандформирований на территорию Ингушетии стараются и будут не допускать ущерба памятникам архитектуры;

Части 58-й армии готовы оказать посильную помощь при реставрации памятников архитектуры вблизи дислокации частей..."

Все от первого и до последнего слова - правда. То, что обстрелов и подрывов не было, комиссия действительно решила. Несогласие с этим решением ингушской стороны в документе отражено лишь косвенным образом - подписей министра культуры или кого бы то ни было из администрации Аушева под протоколом нет. В связи с чем "Совместной комиссией" приходится считать генерал-майора из 58-й армии Ларченко, командира группы "Торгим" полковника Назарова, начальника пресс-центра ОГВ подполковника Кривошеева и - видимо, от безысходности - назначенного Москвой федерального архитектора Ингушетии Кузьмина.

Желающих же проверить свои сомнения по поводу изложенного в протоколе, будь ты хоть министр культуры Ингушетии или глава администрации района, в километре от храма ждет перегородивший дорогу танк 58-й армии. "Нельзя, - говорят желающим загорающие солдатики, - есть распоряжение гражданских лиц не пускать". "Отчего же? - наивно интересуюсь я. - Приграничная зона?" "Да-да", - радостно вспоминают на танке. Однако пограничники как раз пропускают, и солдаты задумываются. "Контртеррористическая операция?" "Ну конечно!" - спохватываются загорающие. Так ведь она ограничена территорией Чечни, а до нее отсюда еще на вертолете лететь и лететь, и солдатики опечаленно звонят в часть. Они смущены - они не знают, как перевести мне тот мат и рекомендации убраться с режимной территории, которые доносятся из трубки. "Начальник уехал, - находятся они, - и когда будет - неизвестно..."

Что касается "недопущения проникновения бандформирований", то это тоже правда. "Как служится? Классно, - поделились бойцы. - Природа, начальства почти нет, еды вдоволь, в общем, не Чечня". "А боевики?" Солдат посмотрел на меня с сожалением. "Какие боевики? Где мы - и где они? Откуда им здесь взяться?" - выдал он военную тайну и стрельнул сигарету.

Но самое интересное - насчет посильной помощи в реставрации. К этому моменту составители протокола, наверное, подзабыли, что реставрировать нечего, поскольку не было обстрелов. Ингушские специалисты при упоминании о посильной помощи бледнеют. Они знают, какую реставрацию затеяли военные: быстро замазать все цементом, чтобы любая следующая комиссия могла отрапортовать - памятник цел и опять невредим.

Цемента, видимо, жалеть на такое дело не будут - лишь бы не пропустить к храму тех, у кого от увиденного схватит сердце. Горное ущелье со знаменитыми ингушскими родовыми башнями, достойное стать одним из чудес света, уже давно превращено в тир для вертолетчиков. На одной из башен тренировались, объявив ее притоном наркоманов. По солнечному могильнику (куда в древности старые и больные ингуши, как в "Легенде о Нарайяме", приходили умирать и где прах не разлагался, а иссушался солнцем) нанесли 15 ракетных ударов: а как же еще можно было выкурить - нет, на сей раз не наркоманов, а боевиков. Потом с храма снимут черепицу - она им понадобится, чтобы укрыться от ветра и дождя. Внутри разворотят орнамент - просто так, для души. Вроде как что-нибудь нацарапать на стене туалета после справленной нужды.

Потом солдаты будут фотографироваться на память с черепами из развороченного могильника в руках. Они пошлют домой снимки из экзотической страны. Они не собирались ничего осквернять. Так вышло. Случай в горах. Без злого умысла - по складу души. Как в Ассиновской и Серноводске. Ни они, ни даже сам подполковник Макаревич думать не думали, что про Тхаба-Ерды узнает весь мир. Теперь осталось понять, что Тхаба-Ерды - еще и маленький слепок всей войны. Которой в Ингушетии, кстати, никто не ведет.