Депутат Госдумы, известный правозащитник Сергей КОВАЛЕВ рассказывает корреспонденту Граней.Ру Владимиру ЕРМОЛИНУ о недавних переговорах с представителями Аслана МАСХАДОВА.

В.Е.: Cергей Адамович, так были или не были полномочия у Вашей инициативной группы, приехавшей в Ингушетию для встречи с представителями Масхадова?

С.К.: Никаких полномочий и мандатов у нас не было.

В.Е.: А предварительная встреча Бориса Немцова с президентом?

С.К.: Я знаю, что такая встреча была. И не считаю нужным делать из этого секрета. Как мне объяснил Немцов, позиция у него была такая: мы не просим у Кремля разрешения на поездку, мы просто информируем о ней, мы хотим знать мнение власти об этой поездке и получить гарантии безопасности всем участникам переговоров. Неофициально такая поездка была утверждена Кремлем. И соответственно, даны гарантии безопасности. Меня, правда, все это весьма беспокоило. Я не был сторонником встречи на территории России. Просто потому, что кремлевским гарантиями я не верю. Безопаснее было бы встретиться где-нибудь в Европе. Но когда узнал, что во встрече примет участие президент Ингушетии Руслан Аушев, согласился. Его гарантии меня устроили.

В.Е.: Разговоры о необходимости политического диалога в Чечне идут уже давно...

С.К.: Мною лично предпринимаются попытки подтолкнуть Кремль к переговорам с легитимной властью Чечни еще с начала лета.

В.Е.: Тогда Ваша инициатива как бы не замечалась. Теперь она наделала немала шума. О ней говорит президент. И, как выснилось, Владимир Путин лично благословляет парламентскую миссию на Кавказ. Что это может означать - Кремль осознал необходимость диалога с Масхадовым?

С.К.: Этот вопрос задайте Путину. Я же могу только предполагать. Думаю, как и в первую кампанию, нынче Кремль понял, что вляпался. В очередной раз. Конечно, можно продолжать стрельбу, зачистки и прочее. Но даже кремлевским политикам ясно - партизанскую войну выиграть нельзя. Вернее, можно, но только одним способом. И способ этот носит страшное название - геноцид. Его признаки уже и сейчас есть.

Но все-таки в Кремле, думаю, отдают себе отчет, как во всем мире будет встречена такая политика - "Чечня без чеченцев". Сейчас не 1944 год, и Путин - не Сталин. Ничего хорошего о нашем президенте сказать не могу. Но все же он не Сталин. Так что же делать? Втягиваться в многолетнюю партизанскую войну? Иметь у себя подобие Афганистана? Но кому это надо?

В.Е.: К сожалению, сторонников именно силового решения чеченской проблемы в России немало.

С.К.: Да, во-первых, на войне многие греют руки - генералы получают звезды на погоны, чиновники высокие посты, кто-то большие деньги. И во-вторых, в стране огромное количество людей, зараженных имперскими амбициями. Увы, народ-богоносец хорошо обучили, и он очень хочет хоть для кого-нибудь да оставаться старшим братом, строгим и взыскательным. И сомнения в победоносной силе своего оружия рассматривает как национальный позор. В этом и сложность ситуации. И еще явная переоценка возможностей: наши стратеги не догадались сделать ничего лучше, как разместить гарнизоны по населенным пунктам. Этот гарнизон уж точно ночью будет на осадном положении, да и днем по воду нельзя будет сходить. Эту картину в некоторых местах можно наблюдать уже сегодня. Что дальше? Избежать дальнейших жертв можно только за столом переговоров.

В.Е.: С кем? С Масхадовым? А может быть, и с Басаевым?

С.К.: Сегодня еще есть возможность разговаривать с весьма умеренно настроенными представителями легитимной власти в Чечне. Условно говоря - с Масхадовым. Но круг людей, с кем можно разговаривать, шире - это члены парламента, министры правительства. Если же затянуть дело, то, не исключаю, придется встречаться и с Басаевым и Хаттабом. И еще непонятно, на каких условиях.

В.Е.: Как известно, Владимир Путин исключает возможность какого-либо диалога с вооруженной оппозицией. Ваши визави по переговорам согласны сложить оружие?

С.К.: Переговоры ведутся с противником, не сложившим оружие: договариваться с марионетками нет смысла. Так что встречаться надо. И начинать можно с общих вопросов, постепенно переходя к трудной конкретике. Причем эти переговоры должны вестись в присутствии международных наблюдателей. Поскольку доверия у чеченцев к Москве уже нет. А что касается переговоров с террористами - да сегодня во всем мире идут такие переговоры. А что, Ясир Арафат не террорист? А ему вон даже Нобелевскую премию навесили. И заметьте, ни Басаев, ни Хаттаб ни о каких переговорах речи не ведут - только война до победного конца. За переговоры легитимная власть Чечни. Но вся политика Москвы в Чечне вызывает большие подозрения. Вот скажите, как так получается, что Бараев, этот молодой подонок, один из главных торговцев заложниками, преспокойно живет в Ермоловке, празднует там свои свадьбы и федералы его не тревожат? Почему? Или вспомним Бориса Абрамовича Березовского, его контакты с Басаевым (а не Масхадовым). Не правда ли, много возникает вопросов? Поэтому ситуация мне видится запутанной и грязной.

В.Е.: И все-таки вернемся к позиции Кремля. В понедельник Владимир Путин не поддержал идею, подброшенную ему популярным телекомментатором, - мол, не предатели ли те, кто договаривается с противником за спиной воюющей армии. Президент сказал, что не видит вреда в политических контактах. Может быть, Кремль действительно воспользуется инициативой депутатов как последним шансом избежать затяжной войны на Северном Кавказе?

С.К.: Хорошо бы. Но мой печальный опыт заставляет меня ожидать достаточно затянутых, долгих, нелепых, грязноватых маневров Кремля. Однако амбициии амбициями, но и у кремлевских стратегов есть здравый смысл. Поэтому все идет именно к переговорам. Иначе просто нельзя. Мы и так уже сделали все, чтобы в Россию пришел мусульманский экстремизм. Ведь Басаев - это никакой не ваххабит, религиозный фанатик, а просто авантюрист - решительный, наглый, недальновидный. Он сыграл на ситуации. Российские войска сделали то, что не смог сделать в прошлом веке имам Шамиль, - привить в Чечне шариат. Ведь чеченский ислам всегда был терпимым, уважительным к чужому мнению, вере, веселый такой... И вот четыре года войны создали условия, когда тут и там вспыхивают очаги экстремизма. Совершенно чудовищного, когда духовные лидеры благословляют захват заложников, их уничтожение. Если сегодня не найти политического решения, не остановить войну, то Россия на своей территории получит еще тот рассадничек оголтелого экстремизма.