Правда о войне - вещь не столько дорогая и труднодоступная, сколько невостребованная и опасная. Больше платят и вешают ордена и медали на грудь только за истиноподобный эрзац. На всю страну есть один-единственный человек, уполномоченный выдавать журналистам аккредитацию на освещение чеченских событий, - пресс-босс Кремля Ястржембский. Документ этот на деле дает право исключительно на искусную ложь.

Посему не следует, отправляясь за правдой, просить аккредитацию, а прибыв в Моздок, исторический форпост наведения "порядка" на Кавказе, не нужно тешить себя надеждой, что возьмут на борт "вертушки" и доставят в заветную Ханкалу. Даже если все сложилось по легенде и попал журналист в Чечню, ему нисколько не стоит мечтать о свободе передвижения и поиска этой самой - будь она неладна! - правды. Покушение на этот порядок по-армейски приравнивается к "самоволке". А "самоволки" боком обходятся, как известно. В клетку из-за них сажают и солдат, коим имя легион, и самых что ни на есть журналиссимусов. Двое суток просидел на днях в арматурном кубике под открытым небом один из известных корреспондентов ОРТ, предпринявший побег на съемки в Шали в расчете освободиться от кляпа во рту и поведать миру горькую правду. После отсидки в Ханкале, чтобы не мозолил глаза генералам, контора отозвала его обратно в Москву. Случай не единичный. Но про отправку журналиста на "губу" страна никогда не узнает из ТВ-новостей, потому что факт реальный, а посему и для огласки опасный.

Можно, конечно, правду раздобыть, если неймется. Но это уже стезя "дикарская", тяжелая и дорогостоящая. Обдирают за право проезда по дорогам не столько таксисты, сколько милиция и военные на блокпостах. Постов не меньше двух десятков, и чем ближе к Грозному или к горам, тем ощутимее бьет такса по карману.

Неподкупность "блоков" - это сказка. Не сумеешь договориться - влипнешь. Это реальность. Но об этом лучше у Андрея Бабицкого с радио "Свобода" спросить - он по сей день судится с российской Фемидой в надежде доказать, что не к братьям-террористам рвался, "дикарем" оказавшись в Чечне в феврале с.г., и не для того ездил в горы, чтобы коллеги-завистники охаивали, а истины ради.

Гораздо правдивее и фактологически вернее московских и местных промосковских СМИ работает в Чечне устная почта. Ей, почти только ей, принадлежит в республике роль агитатора и пропагандиста. Убеждаться в этом за две войны приводилось не раз и не два. Медиа-машина России множество раз "убивала" Басаева и Радуева, Атгериева и Гелаева. Очередной раз "убила" она на днях и полевого командира Ширвани Басаева, а он цел и невредим. Об этом я узнал от свояка и свояченицы "усопшего". Да, федералы были близки к цели, и чтобы сбить их со следа, боевику понадобилась "деза".

Но есть другая правда, уже одно упоминание о которой раздражает официальные власти. 56 стариков в Алдах, пригороде Грозного, расстреляли полгода назад не имяреки, а вполне известные и благополучно потом демобилизовавшиеся армейцы. Дело по данному факту заморожено и упрятано в представительстве Генпрокуратуры РФ на Северном Кавказе, квартирующем в г. Ессентуки Ставропольского края. Свидетели и родственники алдынских жертв до сих пор стучатся в двери высокопоставленных чиновников с прямыми доказательствами на руках. Ими на месте были подобраны документы, из-за спешки уроненные одним из участников варварского акта. Называются бортовые номера бэтээров, на которых раскатывали каратели... А сколько менее известных трагедий случается по всей Чечне едва ли не ежедневно? Но о них некому рассказать. От горькой правды журналистов держат подальше. Оберегают ее как военную тайну. Тайна, скрывающая истинное лицо "контртеррористической операции", уже давно превратившейся в карательную экспедицию федералов по "туземной" Чечне.