Комментарий

Григорий Пасько:

Военная часть в Южнореченске – это техническая ракетная база Тихоокеанского флота. Существует лет шестьдесят. Одна из ее функций – частичная разделка ракет со списанных атомных подводных лодок. Разумеется, приходится иметь дело с порохом и топливом (гептилом). Работы сопряжены с риском для жизни: порох может воспламениться, а испарения гептила смертельно опасны.

За организацию техники безопасности на ТРБ отвечает главный инженер. Равиль Сангишев как раз и есть главный инженер базы.

Я был знаком с этим человеком. Более того, он выступал свидетелем обвинения на сфальсифицированном чекистами судебном процессе по обвинению меня в шпионаже. Во время одного из судебных заседаний даже стоял вопрос о привлечении Сангишева к ответственности за дачу ложных показаний. Как говорил сам Сангишев в суде, он "родился на этой базе". Конечно же, мимо родившегося на базе человека чекисты пройти не могли. Поэтому, насколько я могу предположить из показаний самого Сангишева и его "старших товарищей" из "конторы", он выполнял и другие функции на этой базе. И выполнял их, опять же судя по тем докладным, что писал на своих подчиненных и сослуживцев, весьма квалифицированно.

А вот с организацией техники безопасности на базе и раньше, до 2002 года, были проблемы. Так, например, мне доводилось исследовать проблему ядовитых испарений гептила из емкостей, а также качество работ на ТРБ при сливании ракетного топлива. Были выявлены факты попадания гептила на землю. (По данным ученых, почва после этого даже рекультивации не подлежит). Моя статья под названием "Ракетная база как зеркало реформ", помнится, в печать попала в сильно урезанном виде из-за пресловутой секретности. (Хотя такие данные, согласно закону "О государственной тайне", секретить нельзя).

У Военно-морского Флота была возможность поправить дела на базе. В 1994 году в МИД России обратились японцы с предложением создать в Южнореченске совместное предприятие по утилизации жидкого ракетного топлива – гептила. При соответствующей переработке из гептила можно было получать кучу полезных веществ, в том числе и лекарство. Российская сторона несколько лет обсуждала предложения японцев, не говоря им ни "да", ни "нет". Естественно, вскоре об этом проекте все забыли. Лишь по инерции вздыхали о тупости начальства, не давшего ход этому проекту.

Зато на флот продолжали поступать директивы: "… во исполнение региональной программы утилизации обычных вооружений"; "на основании федеральной целевой программы промышленной утилизации..."; "в соответствии с постановлением правительства РФ" флоту надлежало организовать своими силами утилизацию снарядов, ракет, порохов, гептила. Денег, разумеется, никто флоту не давал. Поэтому безопасность работ оставалась на первобытном уровне, и время от времени случались ЧП. Несколько лет тому назад при погрузке ракеты на баржу произошла утечка ядовитого вещества. Оранжевое облако окутало пирс и значительную территорию близлежащего поселка. Тревогу забили сотрудники МЧС. Флот до последнего упирался – не хотел раскрывать фактических данных о степени опасности случившегося. Человеческих жертв не было лишь по счастливой случайности, но несколько были госпитализированы.

Приговор Тихоокеанского флотского суда Сангишеву и Олейнику – по паре лет условно – это издевательство над родственниками погибших и над законодательством. Дело в том, что 293-я статья УК РФ – "халатность, повлекшая смерть людей" - наказывается лишением свободы на срок до пяти лет реально, а не условно. Надо быть очень снисходительным, чтобы при наличии трех трупов дать условные сроки наказания. Быть может, вмешались друзья-чекисты и напомнили суду о былых заслугах офицеров перед отечеством?

Как бы там ни было, а таких баз, как ТРБ, в России предостаточно. И таких сангишевых с олейниками тоже.