Гимн принят. Выдержав многозначительную паузу, президент подписал закон о реставрации музыки Александрова. Спешно созданная комиссия "по рассмотрению текстов гимна" спешно рассмотрела спешно сочиненные бессмертным С.В. Михалковым государственные стихи. Спешно рассмотрев, спешно утвердила... Теперь если Дума поторопится и примет соответствующую поправку, то в новогоднюю ночь мы услышим не только знакомые ноты, но и почти знакомые слова.

Как шутил по схожему поводу Венедикт Ерофеев, музыка приведена в исполнение. Приговор обжалованию не подлежит. Вся надежда - на посмертную реабилитацию. Надежды мало.

Отдадим должное наследнику: операция по изъятию Глинки у населения была проведена лихо. Стахановскими темпами работали Госсовет, Дума, Совет Федерации. Бодро и напористо действовал г-н президент. Слоган "в новое тысячелетие - с новым гимном", при всей своей абсурдности, гипнотически воздействовал на депутатов, сенаторов и таких разных людей, как члены гимнической рабочей группы М. Швыдкой и Н. Губенко. Под властью гипноза оказались и демократы, ничего не сумевшие противопоставить сталинизму в одной отдельно взятой голове. Разговоры об обмене гимна на труп Ленина звучали жалко...

Теперь, когда решение принято, подведем неутешительные итоги. Подписав указ о гимне, президент уверенно подтвердил свои властные полномочия. Элиты расписались в верности. Вертикаль власти, выстроенная более ранними указами, получила музыкальное сопровождение. Вопрос "куда спешим?" стал чисто теоретическим. Теория мертва без практики - туда и спешим, куда зовет музыка. Всем, у кого не отшибло память, музыка Александрова указывает одну-единственную дорогу.

Беда в том, что другие звуки и другие слова не стали для нас родными. Речь веду не только о старшем поколении, но и о своих сорокалетних сверстниках, и о наших детях. Холуйский сталинский гимн оказалось нечем заглушить. Пройдет еще пара десятилетий, и лишь старики будут слегка вздрагивать, опять заслышав эти государственные позывные. Для тех, кто нынче пошел в школу, музыка Александрова на слова Михалкова не значит ничего. Как и имена ее создателей. На это и расчет. Чья музыка? Таких-то. При ком ее учредили? А то ли при Сталине, то ли при Путине, черт их разберет. А почему же дедушка не поднимается с лавки и матом ругается, едва ее услышит? Хотя он плохо слышит. Да и старенький он, трудно ему вставать, а матом, говорит, ругается с детства, еще с брежневских времен. Тогда он тоже сидел, кстати... Или когда? Дедуль, ты когда сидел: при Сталине, при Брежневе или при Путине? Не слышит, оглох к старости совсем.