Власти берутся за символы и идеологию, когда у них не получается их главное дело - управление страной. Мнение публициста Дениса Драгунского.

Андрей Степанов: Денис Викторович, как вы думаете, отчего у новой кремлевской команды нет идиосинкразии на советские идеи и символы, почему путинцы легко произносят фразы из лексикона советских вождей?

Денис Драгунский:Значит, в кремлевской команде есть совершенно советские люди. Но, с другой стороны, у этой команды нет идиосинкразии и ко всему несоветскому. Восстанавливаются же трехцветный флаг и орел в качестве герба. Наверное, в кремлевской команде уживаются советские люди, монархисты, антисоветчики, самобытники, модернизаторы и кто угодно еще. По тому, что делается, видно, что команда эта абсолютно не едина.

Вот почему так получилось с музыкой для гимна. Ничего смешнее представить себе нельзя. Гимн - это не музыка. Гимн - это текст. И только к нему бывает музыка. Утверждать музыку к гимну без слов- все равно, что утверждать древко к знамени. Или, например, ткань. Спорить, что лучше - шелк или тафта. Но - без рисунка! Это даже не глупость, это какая-то потеря ориентиров.

А все оттого, что кремлевская команда еще не определила для себя, чем, собственно, она будет заниматься. Все правильные слова, которые сейчас говорятся - что надо укреплять государственность, налоги платить, соблюдать национальные интересы, да чтобы наука процветала, - этого ведь хочет любой гражданин. Первого встречного спросите - чего он хочет для своей страны? И он ответит - хочу всего хорошего и не хочу ничего плохого. Сейчас то же самое говорит Кремль. Но этого мало. Тем более что на деле пока не очень получается.

Укрепление вертикали власти - это было единственное внятное предложение Кремля. Это восприняли хорошо - действительно, бизнес устал, СМИ устали, просто люди устали от того, что региональные власти творят. Что получилось - Дальний Восток показал. Ресурс Наздратенко оказался гораздо мощнее, чем ресурс генерала Пуликовского. Войну в Чечне быстро закончить - тоже не получилось и не могло получиться в принципе.

Поэтому в Кремле решили поговорить об идеологии. Это очень точный признак. Когда у Хрущева, например, или у Брежнева ничего не получалось, они начинали строить коммунизм и гонять диссидентов. Идеологические эскапады с госсимволикой показывают, что у кремлевской команды не получается - пока. Но это само по себе не страшно. Реформировать Россию очень сложно.

А.С.: Ну а дальше - что будут делать кремлевские технологи, если не будет получаться? Прикроют независимую прессу, предадут анафеме всех демократов? До чего может дойти эта команда?

Д.Д.: Предел есть. В стране сложилась совершенно несоветская ситуация. Спущено с цепи очень много хитрых и злых собак. Вроде той же свободной прессы, региональных элит, крупного и мелкого бизнеса, вплоть до "челноков". Я сильно сомневаюсь, что в таких условиях можно сделать какой-нибудь фокус вроде коллективизации или национализации. Поле возможностей у кремлевской команды довольно узкое. Поэтому чем скорее она поймет главную заповедь - "не мешай!", тем скорее все в стране начнет получаться. А команда с полным правом скажет, что все получилось благодаря ей. Главная задача Путина - весьма благодарная для него - это тонкими касаниями управлять ситуацией.

А.С.: Команда, насмотревшись на рейтинги поддержки Путина, может поверить, что может делать что угодно. Почему не вернуть еще что-нибудь хорошо забытое - народ-то поддерживает?

Д.Д.: Ситуация с гимном чрезвычайно полезна как раз тем, что Кремлю показали - стопроцентной поддержки нет. Есть оппозиция, есть люди, которые готовы резко выразить свою нелояльность.

А.С.: А Кремль небось считает, что это не проблема - заткнуть недовольным рот.

Д.Д.: А как? Посадить недовольных на баржу и утопить ее как раз напротив гостиницы "Балчуг-Кемпински"? Мы живем уже в другом обществе - есть глобальные информационные системы, глобальная экономика. Я думаю, что чувство реальности в Кремле есть - и оно может побеждать. В деле Поупа была борьба двух чувств - желание посадить и чувство реальности. Наладить отношения с Америкой оказалось важней. А при Сталине никто бы не узнал ни про какого Поупа.

А.С.: То есть они понимают, что не все из того, что делал Сталин, им доступно?

Д.Д.: Конечно. Когда Сталин топил страну в крови - Запад едва дышал из-за Великой депрессии. А западная интеллигенция безумно любила левую идею. Сейчас в мире совсем другая ситуация. И еще. Чтобы начать масштабные репрессии в такой большой стране, сначала надо создать условия для этого. Закрыть границы. Выгнать огромное количество иностранцев. Разом вернуть в Россию всех россиян, кто учится, работает или отдыхает за границей. Снять с работы Шаймиева и Рахимова, Федорова и Аушева. Отнять у всех компьютеры, принтеры, факсы, ксероксы, телевизоры и радиоприемники. Обрубить телефонную связь. Закрыть вещевые и продуктовые рынки. Выходит как-то дороговато. Так что я оптимист...

А.С.: Хорошо, а пессимистический вариант развития событий?

Д.Д.: Пожалуйста. Кремль начинает заниматься идеологией. Съемками национально значимых фильмов, воздвиганием монументов и т.п. И госаппарат, вместо того чтобы заниматься либерализацией экономики, будет руководить всенародным сочинением нового гимна. Вот это будет пессимистический сценарий.