С иномарками случилась та же история, что и с мобильниками - они слишком надолго застряли в анекдотах про новых русских. Анекдоты пережили свою эпоху, как-то постепенно и незаметно мобильниками за рулем "Мерседесов" научились пользоваться безо всякой распальцовки люди вполне среднего достатка. Я помню эту революцию, за годовщинами которой почему-то никто не следит.

Что такое иномарка для советского человека, выросшего в городском дворе, в который иногда въезжало непостижимое сверкающее чудо? Ожившее кино, запретная легенда, знак причастности и тщательно скрывавшаяся от самого себя мечта. По мере того как советский человек взрослел, советская страна все лихорадочнее дышала на ладан, а в этой стране имелись такие диковинные города, как, скажем, Клайпеда или Владивосток, где дребезжащих "Опелей" и "Ниссанов" с правым рулем постепенно становилось больше, чем родных "Жигулей", смотревшихся абсолютным недоразумением. А потом великая страна приказала долго жить, и помню, как в Петропавловске-Камчатском я выдал свое дикое московское происхождение, ошарашенно выпучив глаза на обыкновенную старушку, вылезавшую у очереди за молоком из потрепанной "Тойоты".

А потом дошло дело и до окраин, то есть до столиц. "Возьми "Опель". Здесь есть недорогой, и всего двенадцать лет", - предложил мне приятель, когда я мучился выбором, успешно раздолбав свою "шестерку". "Я - иномарку?" - испуганно вскрикнул я, и мы принялись за расчеты. Оказалось, что это мероприятие обойдется мне дешевле новых "Жигулей". То, что "Жигули" рождаются старше, чем любая иномарка, было понятно, и революция свершилась. Спустя всего лишь год я с изумлением вслушивался в звуки собственного голоса, который убеждал какого-то очередного неофита. Голос говорил, что его обладатель уже никогда не сядет за руль от отечественного производителя. И не от снобизма, а просто от нежелания зазря умирать молодым, и это была правда не автомобильного, а почти философского порядка.

Ведь то и была наша первая глобализация. Мы еще не завоевывали мир - мир завоевывал нас, и это не то чтобы нам нравилось - это просто становилось нормальностью. Ненормально было смотреть футбол по "Рубину" - особенно тем, кто уже попробовал "Шарп". Ненормально было одеваться в рубашки от рязанских мануфактур. Ненормально было после любого великовозрастного "Форда" вернуться к "шестерке" - дебютант еще мог чего-то не понимать, а мне как-то пришлось отгонять приятелю его отечественное чудо на дачу, и каждую перестройку из ряда в ряд я запомнил тогда на всю жизнь.

И началось великое состязание. Российский автонарод, все поняв и просчитав, окунулся в эту глобализацию, отправился паромами, поездами и самолетами в Финляндию и Германию за подержанным металлоломом, который на наших дорогах вновь чудесным образом обретал гордый статус престижного автомобиля. Паспорт моряка в приморских городах пошел по цене десятилетней "Мазды". А разоблаченные АЗЛК и ВАЗ рассказывали этому народу про предательство интересов отечественного производителя, выбивали кредиты и лоббировали импортные пошлины. Иномарок становилось все больше и больше, по ним можно было изучать новейшую мировую экономическую географию. К привычным Японии и Германии присоединилось Средиземноморье - и быстро перестали быть экзотикой "Фиаты", "Пежо" и "Сеаты". Потом пошла "фольксвагенная" Чехия, "опельная" Корея. Из музея автотехники Россия постепенно превращалась в полигон для восточноевропейских новых капиталистов и азиатских "драконов". Исчезал последний аргумент вазовских апологетов - преимущество отечественных машин по ценам на сервис и запчасти стало понемногу стираться. В общем, если бы не кризис 98-го года, когда красная цена российского автомобиля вплотную подошла к стоимости хорошей стиральной машины (опять же импортной), про нашу автопромышленность можно было бы спасительно забыть, и никакие пошлины ее бы не спасли. В том числе и потому, что пошлины, как и вообще любая борьба за отечественного производителя, - материя особая.

Ведь кроме забытого автопроизводителя в нашей демократической стране есть еще и чиновник, которому вовсе не все то хорошо, что хорошо для ВАЗа. Во всех наших пошлинных и заградительных историях всегда имелся один нюанс: непременно какая-то категория автомобилей - по году выпуска, по объему двигателя, да хоть по цвету - облагалась побором как-то иначе. А еще всегда имелись льготники: моряки, пенсионеры, ветераны. Да кто угодно: хоть велосипедисты или шатены. Важно то, что принципиальны не реальные ставки налога, какими бы драконовскими они ни были, а ставки неофициальные - почем будет, скажем, назвать вас ветераном или трехлитровый объем двигателя записать как полуторалитровый. Или вовсе записать ваш "Мерседес" как набор запчастей. Так что наш чиновник, наш таможенник, наш милиционер строго стоят на страже наших интересов. Цены, конечно, несколько поднимутся, но стерпим. И если не какой-нибудь дефолт, даст бог, все равно прогудим как-нибудь заморским клаксоном в память нашего отечественного производителя, лучшим памятником которому станут переиначенные анекдоты про новых русских.