Комментарий

Короткая память россиян власти может еще пригодиться. А память у россиян действительно короткая. Ведь когда десять лет назад принимался основной закон страны, за него проголосовал ровно такой же процент пришедших на исторический, как считали тогда, референдум, какой сегодня даты принятия Конституции не помнит. Впрочем, явка тогда составила чуть больше половины обладающих правом голоса граждан, поэтому можно предположить, что именно не явившиеся на референдум даты его и не помнят. Однако нет никаких оснований полагать, что процент граждан, знакомых со своими конституционными правами, оказался бы больше. И, скорее всего, если основной закон вдруг начнет меняться, процент не заметивших этого будет еще больше: никто ведь не станет, скажем, рассылать гражданам исправленный текст Конституции после того как в нем в результате технической правки сократится количество субъектов федерации (за что 7 декабря проголосовали жители Коми и Пермской области). И еще: примечательно, что флаги, висящие сегодня на улицах Москвы, не снимали с того самого дня, как думское большинство вплотную приблизилось к уровню конституционного. Как и то, что вчера - за день до юбилея российской конституции – Конституционной суд Украины разрешил парламенту выбирать президента. Без всенародного голосования.

Справка

Учредительный процесс в демократической России

Создание или восстановление государственности, как правило, начинается с учредительного процесса: принятия блока основополагающих актов и формирования на их основе властных структур. Обычно это происходит достаточно быстро, по стандартной процедуре: прием конституции (учредительное собрание или референдум) и выборы во все ветви на всех уровнях. Созыв всенародно избираемого учредительного собрания - наиболее легитимный и "красивый" путь конституирования государства. Но бывают и иные способы: указ монарха, решение парламента, утверждение на референдуме результатов работы консультативного совета или просто - подписание конституционного акта лидерами основных партий (так, в частности, были приняты "Веймарская" конституция Германии и Декларация независимости Государства Израиль).

Процесс учреждения суверенной российской государственности столь же долгий, нерешительный и мучительный, как и весь ход российских реформ. Начался он 12 июня 1990 года с почти единодушного принятия Съездом народных депутатов РСФСР Декларации о суверенитете. Единодушие вышло, поскольку демократы хотели защитить суверенитет Ельцина от Горбачева, а коммунисты - защитить Полозкова от Горбачева же. Поскольку эта Декларация не сосредотачивалась на перераспределении внутрисоюзных полномочий и пусть и отсылочно, но распространяла на население Российской Федерации действие прав и свобод, закрепленных в международных пактах, то ее вполне можно рассматривать в качестве временного конституционного акта.

Следующим этапом формирования суверенной государственности стал проведенный 17 марта 1991 года референдум по введению поста всенародно избираемого президента России. Россия стала президенско-парламентской республикой. Ранее у нас была сугубо парламентская (или квазипарламентская - советская) система, а "президентом" называли председателя Верховного Совета - того же Ельцина. Затем, в сентябре 1991 года, с принятием Декларации прав и свобод гражданина РФ, российский Основной закон (Конституция) пусть и формально, но значительно приблизился к европейским стандартам конституционной демократии.

В Верховном Совете РСФСР начала активно работать Конституционная комиссия под руководством лидера тогдашних социал-демократов Олега Румянцева. Началась подготовка новой российской конституции. В глазах наиболее непреклонных либералов из демократического движения основным пороком конституционных проектов комиссии Румянцева было слишком сильное влияние на них амбициозного парламентского спикера Руслана Хасбулатова. В качестве собственной инициативы была выдвинута идея созыва Учредительного собрания. Более того, был создан блок ряда небольших либерально-консервативных партий "Свобода и достоинство" (кадеты, свободные демократы, христианские демократы и пр.), главной целью которого был созыв Учредительного собрания и принятия на нем либеральной конституции суверенной России. Предусматривалось нечто вроде гибрида федерализма США и французской президентско-парламентской системы.

Пока под давлением Хасбулатова "русский Мэдисон" Румянцев старательно делал конституционный проект все менее либеральным, "твердые либералы" быстро создали свою творческую группу (руководитель - Дмитрий Чегодаев, основные разработчики: Дмитрий Губин, Евгений Ихлов, Олег Каюнов), которая уже в октябре 1991 года имела первый вариант конституции - под девизом "Свобода, собственность, достоинство". Эта конституция была рассчитана на принятие ее учредительным собранием. Она состояла из трех частей: неизменяемая Хартия прав и свобод (для ее изменения нужен был созыв учредительного собрания), трудно меняемая - федеративный договор (основы госустройства), и переходные положения. Одновременно либералами были предприняты самые энергичные усилия по лоббированию идеи учредительного собрания. В могущественном тогда движении "Демократическая Россия" возникла даже особая либеральная платформа - на основе идеи учредительного собрания. Сама мысль, что конституцию свободной России будет принимать фактически коммунистический Съезд, который, среди прочего, сделает ее "под себя", воспринималась как абсолютно недопустимая.

Ратификация Беловежских соглашений Верховным Советом РФ в декабре 1991 года стала водораздельным этапом в процессе учреждения суверенной российской государственности. Федеративный договор от 31 марта 1992 года фактически превратил Россию из конституционно-унитарного государства (с вкраплением автономий) в конституционно-договорное образование - союз почти равноправных областей и республик. Одновременно в начале весны 1992 года - в качестве альтернативы румянцевскому проекту - в Верховный Совет были официально внесены еще 6 проектов конституции, включая проекты Гавриила Попова и "либеральный". В начале апреля 1992 года на Собрании граждан России в кинозале "Россия" (ау, форум!) Ельцину был вручен официально зарегистрированный в Конституционной комиссии текст проекта либеральной конституции. Через несколько дней - после истечения формального срока внесения - очень похожий проект (так называемый "нулевой") был внесен от имени президента на рассмотрение Верховного Совета.

Тогда же в процессе конституирования России столкнулись две школы: одна - "демократическая" - продолжала категорически настаивать на сохранении принципа самоопределения народов, другая - "державническая" - исходила из того, что после того как россияне использовали свое право на самоопределение, народы внутри России это право как бы утратили. Началась отчетливая консервативная реакция на демократическую волну предыдущих лет - атака на парламентаризм, местное самоуправление (борьба с "советскими" советами), самоопределение этнических меньшинств.

В январе 1993 года движение "Демократическая Россия" приняло созыв Учредительного собрания как программную задачу. Одновременно отказ Хасбулатова от декабрьских договоренностей с Ельциным сделал конституционный референдум проблемой политического выживания либеральных реформаторов. В ходе мартовско-апрельского кризиса Ельцин публично заявил, что вынесет на референдум вопрос о принятии новой Конституции учредительным собранием. Однако президент, как обычно, быстро пошел на компромисс: важнейший референдум был заменен на "да-да-нет-да", а учредительное (конституционное) собрание заменили созываемым Кремлем Конституционным совещанием.

Такой шаг был вполне логичен: революция приводит к социальной архаизации, и квазипарламентаризму Хасбулатова Ельцин противопоставил псевдособорную структуру. Впрочем, это совещание было не в пример репрезентативней Гражданского форума: 5 палат - общественные организации, местное самоуправление, предприниматели и т.п. Задачей КС было редактирование ельцинского проекта конституции. Уже одно это закладывало неизбежность конституционного переворота и гражданского противостояния: к финалу работы cовещания должен был быть готов проект конституции, который легитимно принять было невозможно. Более того, на открытии совещания Ельцин назвал советскую власть, то есть всю существующую в стране законодательную и местную власть, незаконной.

10 июля 1993 года участники Конституционного совещания, включая глав регионов, подписали отредактированный проект. Кстати, он был совсем неплох - действовала сильная демократическая инерция. Это была стандартная "буржуазно-демократическая" конституция. Впервые Россия потеряла свой унитарный характер: русский массив с вкраплениями автономий был превращен в подобие соединенных штатов. Но по запарке на многие огрехи не обратили внимание. Так в конституции появился странный субъект - "Чеченская Республика". Видимо, так господин Шахрай счел нужным наименовать ту часть бывшей Чечено-Ингушетии, которая не вошла в созданную в 1992 года Республику Ингушетия. То, что эта территория уже два года называлась "Ичкерией", кремлевских конституционалистов не интересовало. На деле это было то же самое, что назвать Израиль Еврейской республикой (может быть, именно из-за желания избежать странных ассоциаций Биробиджан и остался последней автономной областью). Так возник тот правовой тупик, который мешает сейчас мирным соглашению с Чечней.

После сентябрьско-октябрьских событий 1993 года над завизированным ельцинским конституционным проектом началась напряженная келейная работа. Появились всякие мелкие уловки и хитрости, создавшие возможность, например, нудно спорить о третьем сроке Ельцина. 12 декабря преобразованный проект стал Конституцией. Но на этом учредительный процесс не закончился. Значительным этапом в формировании государственного строя стала введенная с осени 1996 года выборность глав регионов (до этого избирались лишь главы республик) - это было пиком развития российского федерализма. С середины 90-х основные политические силы - КПРФ, НДР, "Яблоко" - выступили за премьера, представляющего реальное думское большинство ("ответственное министерство" - лозунг российских либералов начала XX века). Страна была буквально в шаге от резкого усиления парламентаризма. Успех "Отечества" сулил конфедерализацию страны.

Однако дальше начался срыв - приход к власти команды "унитарщиков" (за ними стояли и центральная бюрократия, и бедные регионы) во главе с Путиным привел к фактической ликвидации сената - в той достаточно традиционной форме консервативно-аристократического органа высшей власти, которую он принял. Далее конституционная реформа будет неминуемо продолжена в том же авторитарно-унитаристском ключе. Это может произойти либо путем присоединения Белоруссии - идеальный повод пересоздать государство, прокатив через референдум популярную идею "объединения братских славян", - либо через созыв управляемого Конституционного собрания.

Евгений Ихлов