В России эвтаназии быть не должно. Такого мнения придерживается руководство Минздрава. Министр здравоохранения Юрий Шевченко полагает, что эвтаназия чужда русской культурной традиции, поскольку это большой грех. К тому же в медицинской практике министра встречались случаи, когда люди хотели умереть, но после успешной операции радовались тому, что не ушли из жизни.

Г-н Шевченко вольно или невольно вводит людей в заблуждение. Когда заходит разговор об эвтаназии, имеются в виду больные, для которых никакая операция уже не может быть успешной, а каждый подаренный милосердными медиками день лишь продлевает страдания.

Между тем отсутствие закона вовсе не означает, что проблемы не существует. Нельзя даже сказать, что люди не пытаются ее решить. Известны случаи, когда смертельно больные россияне отказывались принимать пищу, отключали аппараты, поддерживающие их жизнь. Наверняка есть среди наших сограждан и такие, кто вводил близким людям смертельные дозы лекарств, хотя они никогда не расскажут об этом посторонним. Тому, кто позволит себе разоткровенничаться, грозит долгий срок за решеткой.

Иногда происходят и вовсе чудовищные истории. Не так давно информационные агентства опубликовали сообщение о человеке, который зарубил собственную мать топором. Женщина, жившая в российской глубинке, была неизлечима, и сын захотел прекратить ее страдания. Конечно, ее уход из жизни не назовешь ни легким, ни достойным, а такой поступок - соответствующим национальным культурным традициям.

Участники дискуссий, которые время от времени выплескиваются на страницы российской прессы, говорят и о том, что нельзя возлагать на врача слишком большую ответственность, больной должен все сделать сам. Это уже ближе к тому, что предлагает австралиец Филип Нитшке. На своих курсах и семинарах он рассказывает здоровым людям о принципе действия ядов, о том, какая доза того или иного лекарства является смертельной. Примерно то же делает и Дерек Хамфри. Но есть в наших дискуссиях одна особенность. Практически все их участники категорически против того, чтобы доверять решение своей судьбы даже самым близким родственникам, даже на основании согласия на "легкую смерть", подписанного в добром здравии. Мысль, которую все они выражают по-разному, сводится примерно к следующему: "Я, может быть, еще мог бы вылечиться, а теперь родственники наследство поделят, а меня - на тот свет".

И что бы ни говорили защитники культурных традиций, около половины россиян, участвовавших в прошлогоднем опросе РОМИР, считают эвтаназию оправданной.