Лев Левинсон, эксперт Института прав человека, рассказывает об особенностях распространения наркотиков.

Н.Б.: Конвенция 1961 года - первый документ международного значения, который сформулировал нынешнюю международную политику борьбы с наркотиками. В то же время в последние годы поговаривают о необходимости ее пересмотра. В чем проблемы?

Л.Л.: Ни в Конвенции 1961 года, ни в последующих международных документах не дается ни определения наркотиков, ни их характеристики. Толкование выглядит следующим образом: наркотики - это вещества, которые включены в один из списков, содержащихся в конвенции. Получается, что наркотики - это некие опасные вещества, но в чем их опасность, не раскрывается. Сам принцип разделения веществ на четыре списка основан не на их опасности, а на терапевтической ценности. Поэтому в самом жестком списке под номером 4, где перечисляются абсолютно запрещенные вещества, вместе с героином есть и марихуана. Правда, в конвенции сделаны оговорки, позволяющие государствам с традиционным потреблением коки, опия и марихуаны временно, если у них не запрещено жевание листьев коки, курение опия и марихуаны, сохранять статус кво, но не более чем на 25 лет с момента принятия конвенции. Эти страны должны были заявить об этом, но сделали это только Индия, Боливия и еще несколько латиноамериканских стран. 25 лет прошло, а там как жевали, так и продолжают жевать. И это еще одно подтверждение того, что конвенция не сработала так, как ожидалось. Зато появилась хорошо организованная международная индустрия борьбы с наркотиками. Если посмотреть ооновские отчеты, выясняется, что на основании этой конвенции в борьбу с наркотиками вкачиваются колоссальные деньги. А результат? Каждый год изымается энное число тонн наркотиков. На протяжении всех прошедших с принятия конвенции 40 лет эти изъятые тонны - 5-7 процентов оборота. Но оборот увеличивается, наркомания растет, и очевидно, что эти методы не работают.

Н.Б.: Есть конвенция, есть документы, есть деньги, международные и межгосударственные, которые на борьбу с наркотиками направляются. Регулярно арестовывают наркокурьеров. Почему оборот наркотиков и число наркоманов растут?

Л.Л.: Во-первых, все полицейские институты по своей природе склонны к коррупции. Во-вторых, в мире всегда имелись и возникают новые, совершенно неподконтрольные источники наркотиков. Взять Афганистан. Какие международные договоренности могут повлиять на само это государство? Ровным счетом никакие. Но даже там, где правительства формально что-то поддерживают, на практике они не могут остановить производство наркотиков. Это прежде всего латиноамериканские страны, где население живет производством кокаина: сбором листа коки занимается огромный процент населения Боливии, частично Бразилии, Никарагуа и других стран. Взять и перекрыть все это экономически невозможно для них. Зачастую, как показывает история с панамским диктатором Норьегой, правительства этих стран повязаны с крупным наркобизнесом, который там складывался десятилетиями.

Существует спрос, существует возможность получения путем цены за риск колоссальных прибылей, и существуют огромные армии рабов, которые всегда готовы рисковать. Как у нас, например, перевозят наркотики как угодно, даже в желудках. Это же не наркобароны возят. Совершенно точно могу сказать, что многодетной матери-узбечке за перевозку платят не более 100 долларов. За такие примерно деньги 300-500 граммов она везет. Попадается из этих несчастных каждая пятая, десятая, это трудно сказать. Но что толку-то? Их-то не жалко никому. Ну, сажают какую-то часть, но резерв остается огромный. Внутри России вся работа по распространению наркотиков осуществляется за счет самих же наркоманов, которые возят, носят, продают только потому, что просто уже не могут вырваться из этой трясины. Создана многотысячная армия, и туда включена милиция, которая это распространяет.

Н.Б.: За счет чего идет наркотизация российского населения?

Л.Л.: С одной стороны, наркотики вполне доступны по цене. Доза героина для среднего наркомана в Москве стоит 250-270 рублей. Есть более качественный - по 400-450. А в провинции все намного дешевле. Среднюю цифру вывести трудно, но люди из Кирова, с которыми я работал, рассказывали, что у них доза стоит 200 рублей. Конечно, дороже бутылки водки, но не такие уж безумные деньги. Кто-то сидит на родителях, кто-то на чем-то еще. А кто не сидит, тот включается в этот круговорот продажи. В российской глубинке героин не распространен, там ходит первитин, а готовят его варщики. Он совсем дешев. И уже многие не то что города - села сидят на первитине.

В целом же в России, если не брать Москву и Петербург, наркомания имеет социальный характер. Молодежная безработица, недоступность образования, спорта, культуры - все это способствует распространению наркомании в молодежной среде.