Колония особого режима в "Дубровлаге" относится к так называемым "красным" мордовским зонам. Решетки, звонки, проверки на четырех КПП, непередаваемый лязг железных дверей.
- Здесь у нас нет ни "паханов", ни "петухов", - говорит офицер охраны, - только "мужики". Воры наши места не любят: вспарывают вены и животы еще на пересылках.

Здесь мотают запредельные сроки убийцы. У каждого "мокрая" сто вторая. Некоторые из них еще надеются когда-нибудь выйти на свободу. Свои суеверия. Рецидивисты стараются не поворачиваться лицом к центру зоны, не плюют в сторону и не бросают туда окурков. Там расположен особый участок, и его обитатели вряд ли увидят волю. Сто шестьдесят четыре человека приговорены к смертной казни или пожизненному заключению. В камерах содержатся по два человека, и нередко на каждом из них - десятки трупов. Убийца убийце рознь, и психология у всех разная. Хладнокровные наемные киллеры и озверевшие от алкоголя бытовики в своих поступках, как правило, раскаиваются. Многие из них просто не хотят жить и откровенно не приветствуют мораторий на смертную казнь. Серийные сексуальные маньяки жизнь любят до дрожи в коленках и очень надеются, что их не расстреляют. Своих жертв им нисколько не жаль.

Здесь сидит знаменитый Ряховский - большой и свирепый зверь. Где-то в соседней камере уже 6 лет обитает Игорь Иртышев, маленький 29-летний человечек. Три года он ждал расстрела и еще сейчас панически боится, что приговор будет приведен в исполнение. В прошлой жизни он был гомосексуальной проституткой в петербургском притоне. У него женское лицо и женский голос. С первой секунды разговора Иртышев заплакал, и истерические рыдания не прекращались до конца беседы. Он похож на беззащитного обиженного ребенка. На малолетних мальчиков Иртышев нападал минимум 12 раз. Изнасилования, тяжкие телесные повреждения, убийства. В приговоре фигурируют и сто вторая, и полный набор сексуальных статей. Его сосед по камере, также убийца-смертник, боится Иртышева, говорит, что этот голубоглазый подросток-переросток может быть необузданно агрессивным и крайне опасным. В его особую опасность как-то не очень верится. Непонятный Иртышев весь разговор горько, трагически плачет, дрожит и ежится. Постороннему человеку непонятно, зачем этого постаревшего мальчика в наручниках постоянно сопровождают три охранника (здоровенного Ряховского - пять).

- Я родился в Краснодаре, жил с родителями в Мурманске. Когда приехал в Ленинград, попал в притон к "голубым". Там меня сразу оформили по полной программе (изнасиловали. - Г.Б.). Выходные были только в субботу, обслуживал ежедневно по 2 клиента. В основном меня использовали артисты Мариинского балета. Они все были очень хорошие и никогда меня не обижали. Боялся я только "черных" и "синих" (кавказские преступники и русские уголовники. - Г.Б.). Я не хотел быть с ними, а они все время делали мне больно. Меня заставляли отдаваться им. Тетя Таргиева и тетя Ардаева угрожали вытащить мне кишки. Без кишок я не смог бы зарабатывать деньги. Сейчас они все меня предали, даже на суд не пришли, противные. Я, когда там работал, волосы обесцвечивал и делал стрижку "каре". Меня нельзя обижать. Мама сказала, что заберет меня домой отсюда. Мне здесь очень страшно. Дяденька, не убивайте меня, пожалуйста. Детей я много убивал и душил, потом, когда милиционеры возили меня по адресам, многие из них оказывались живы. Их родители со мной судились. Женщин я не люблю, мне папа запрещает заниматься глупостями. Проституцией давно занимаюсь. Детей убивал, потому что они меня обижали. Когда мне было плохо и одиноко, я их душил, потом вытаскивал кишки руками. Нет, дети меня не обижали, обижала Таргиева. Кишки я не ел, их же нельзя есть. Кишки я только кусал зубами. Смерти я очень боюсь, меня мама с папой ждут в общежитии. Я здесь по школьному проездному.

Это только часть "потока сознания" маньяка. Слушать это страшно. Может быть, Игорь просто несчастный человек. Но убийцы и милиционеры его боятся. У него текут слезы, но глаза не плачут. Он притворяется.

В Европу со своим Чикатило - Грани.Ру, 25.05.2001