Пожалуй, главная претензия к Комиссии по вопросам помилования при президенте РФ в ее нынешнем виде - неоправданно широкое применение помилования, в особенности к лицам, совершившим тяжкие или особо тяжкие преступления. Под этим соусом и собираются разогнать нынешний состав комиссии. Чтобы понять, справедливо ли это обвинение, необходимо обратиться к российскому Уголовному кодексу, благодаря которому мы имеем 8 заключенных на каждую тысячу человек, 2 процента оправдательных приговоров, одно из первых мест в мире по количеству зеков.

Прежде всего нужно сказать, что большая часть помилований тяжких преступников - это не полное освобождение из-под стражи, а сокращение срока на несколько лет. Путинская бюрократия на это обстоятельство внимания не обращает и как заговоренная твердит о десятках убийц, вышедших на свободу. Давайте просто разберемся: что такое "тяжкие или особо тяжкие преступления", и кто их совершает.

Итак, статья 15 УК предлагает следующую классификацию:

- Преступления небольшой тяжести - те за которые дают до двух лет;

- Преступления средней тяжести - до пяти лет;

- Тяжкие преступления - до десяти лет;

- Особо тяжкие преступления - свыше десяти лет.

Очевидно, что для каждого преступления предусмотрены свои сроки наказания. Убил человека - 105-я статья, как минимум (если нет отягчающих обстоятельств) шесть лет, тяжкое преступление. Однако не все так просто. Знаменитая "воровская" 158-я статья - "кража". Украл парень банку майонеза в магазине - до трех лет. Видимо, по мнению чиновников, можно и помиловать. Двум парням захотелось стибрить буханку хлеба - тяжкое преступление. Пусть сидят шесть лет, становятся детьми зоны, рецидивистами, президент таких злокозненных преступников не помилует.

В том-то и дело, что УК 1996 года пошел по следующему пути: облегчить наказание за незначительные правонарушения (в основном за счет видов наказания, не связанных с лишением свободы, - штрафы, исправительные работы, ограничение свободы и т.д.) и ужесточить за то, что считается серьезным преступлением. Соответственно, в репрессивном советском духе УК переполнен нормами, позволяющими квалифицировать преступление как тяжкое.

В числе обстоятельств, благодаря которым судьи могут практически любое правонарушение обратить в тяжкое (так что совершившего его человека, по мнению администрации президента, нельзя помиловать), есть и неоднократность преступления, и активная роль в нем обвиняемого, и совершение преступления группой лиц или, скажем, с использование форменной одежды. Всего тринадцать пунктов.

Эти законодательные нормы необходимо рассматривать на фоне того, что реально происходит в судах. Общеизвестен обвинительный уклон российского правосудия. Это подтверждает и статистика, более понятная любящим отчетность чиновникам. Судья у нас фактически еще один представитель стороны обвинения и никак не независимый страж закона.

Помимо неоправданно завышенных сроков наказания, единственной управой на которые и была комиссия Приставкина, суд фактически сводит на нет все альтернативные лишению свободы наказания. Порой на то есть и объективные причины - например, крайне затруднительно бывает назначить штраф или исправительные работы безработному из глубинки, где работы и не предвидится. Но в большинстве случаев, усаживая человека на нары, судьи руководствуются не гуманитарными возможностями УК, а просто копируют обвинительное заключение прокуроров, крайне жадных до "раскрываемости".

Альтернативные наказания практически не работают. По данным Верховного суда, к исправительным работам приговорено в 1997 г. 6,9 % подсудимых, в 1998 г. - 5 %; к штрафу в 1997 г. - 7,9%, в 1998 г. - 5,4 %. Семейные обстоятельства подсудимых практически никогда не учитываются, чему в немалой степени способствует расплывчатость формулировок УК по этому вопросу, как, впрочем, и по любому другому, если он касается смягчения наказания. Суды по-прежнему завышают наказания за совершение преступления в состоянии опьянения, несмотря на то, что по УК 1996 года это не является отягчающим обстоятельством.

Ну и, наконец, рецидив преступлений. Комиссию Приставкина обвиняют в том, что помилованные преступники нередко возвращаются на большую дорогу. Статистика говорит иное: среди помилованных рецидив в 4 раза меньше, чем у отбывших весь срок или отпущенных условно-досрочно.

В результате мы имеем шанс возвратиться к советской системе помилования. Тогда этим вопросом занимался Президиум Верховного Совета СССР. Четыре раза в год (комиссия Приставкина собиралась каждую неделю) председатель КГБ, министры внутренних дел и юстиции, генеральный прокурор обсуждали кандидатуры. Потом решение утверждалось в Политбюро, и случаи удовлетворения ходатайств были единичными. В современной России чиновники будут миловать по этому образцу человек по десять в год.

Правовая реформа (досье Граней.Ру)