Валентина Михайловна появилась в редакции еженедельника "Экспресс-хроника" и рассказала историю, которая поначалу казалась бредовой. Но каждый факт она подтверждала официальной бумагой, извлеченной из пухлой папки, которую она принесла с собой.

Когда ее сыну Диме исполнилось 18, его призвали в армию, но через полгода армейские врачи решили, что к службе он негоден - проблемы с психикой, - и отправили парня домой. "Вообще-то он нормальный, - настаивала Валентина Михайловна, - но когда выпьет, совсем не помнит, что делает". Вскоре после возвращения в Москву слегка выпивший Дима увидел, как возле магазина остановилась иномарка, хозяин которой, не заперев машину, отправился за покупками. Парень открыл дверцу и забрал магнитофон. Поскольку все происходило средь бела дня, его тут же задержали. Экспертиза признала Диму вменяемым, и он был осужден на два года условно.

Примерно с этого времени и начались его злоключения. Местное отделение милиции, видимо, хорошо разобравшееся в особенностях психики "клиента", начало вешать на него все происшествия, случавшиеся в районе. В течение двух лет Валентина Михайловна была главным адвокатом сына. "Приходит участковый, говорит: "Обокрали стоматологический кабинет, украли аппаратуру. Это сделал ты". А Димка и не помнит. Я спрашиваю, когда это случилось, потом выясняю, что в это время он был у друзей, там и выпил, потому ничего не помнит. Друзья дают письменные показания, Диму отпускают", - рассказывала Валентина Михайловна.

У нее и в мыслях не было, что лучше бы Диме не пить совсем. Как большинство российских женщин, она считала употребление алкоголя неотъемлемой чертой настоящего мужика. Старалась сделать так, чтобы сын пил дома, а потом никуда не выходил, но двадцатилетнего парня не устережешь.

Как-то вечером Дима с приятелем, в очередной раз выпив пива, пошли погулять к кинотеатру "Эстафета" - в их районе это центр, где вечерами собирается молодежь. На этом местном Бродвее им встретилось пятеро парней. Завязалась вполне мирная беседа, и Дима попросил одного из новых знакомых поменяться с ним куртками. Ненадолго, только на время прогулки. Обмен состоялся, и прогулка продолжалась. Постепенно стемнело. Диме послышалось, что его окликает любимая девушка. Он огляделся, девушки не увидел - и побежал туда, откуда донесся голос. Приятель за ним. Владелец куртки, посоветовавшись с друзьями, отправился в отделение милиции заявлять о пропаже.

Тем временем Дима, так никого и не найдя, вернулся домой. Валентина Михайловна спросила, откуда взялась куртка. Выслушав всю историю, пошла вместе с сыном в милицию, чтобы вернуть чужую вещь. Тут его и арестовали. А через несколько дней, когда уже началось следствие, матери сообщили, что дело заведено по 162-й статье УК РФ (разбой). Первая часть этой статьи предусматривает до восьми лет лишения свободы.

Почему пустяковая, в сущности, история поднялась до таких высот, остается только гадать. Возможно, стражам порядка надо было продемонстрировать, что они способны быстро раскрывать тяжкие преступления. Так или иначе, но через день после Диминого ареста следователь вызвала потерпевших в отделение и продиктовала им показания, из которых следовало, что Дима угрожал им ножом, а куртку отобрал силой. Димин приятель при этом становился сообщником, а первая часть статьи 162 превращалась во вторую со сроком наказания от 7 до 12 лет. Мальчишки попробовали возражать, говорили, что впятером они легко дали бы отпор двоим "злоумышленникам", а ножа вообще не видели. Но следователь показала им лежащий на столе нож и сказала, что Дима уже арестован, а нож при аресте был при нем. Когда нужные бумаги были подписаны, следователь предупредила ребят, чтобы они не вздумали менять свои показания "Иначе пойдете под суд за дачу ложных показаний".

Представить себе уровень правосознания российского подростка несложно. Раз в милиции сказали "пойдешь под суд" - значит, так тому и быть. А из суда, известно, дорога в тюрьму. Правда, у потерпевшего хватило смелости уже у себя дома написать, как же все-таки было дело, и эта бумага тоже оказалась в папке у Валентины Михайловны, равно как и свидетельство матери потерпевшего, которая собственноручно сшила пресловутую куртку. Из ее заявления следовало, что куртка обошлась ей в 68 рублей (в ценах 1992 года).

Все время следствия Дима содержался в общей камере Бутырской тюрьмы. Поскольку он уже был условно осужден и считался рецидивистом, юристы сочли невозможным отпустить его под подписку о невыезде. Там же, в Бутырской тюрьме, он ждал суда, дату которого все время переносили. В результате его тюремный срок достиг трех лет. Когда суд наконец начался, судья отказался вызвать потерпевшего, который к тому времени ушел в армию, и решил слушать дело без него. Приговор оказался "мягким" - 6 лет лишения свободы, то есть ниже нижнего предела. Суд учел незначительность ущерба и многочисленные болезни матери обвиняемого.

Главный вопрос, ради которого Валентина Михайловна пришла ко мне, был, конечно, что теперь делать. Единственное, что пришло мне в голову, - написать просьбу о помиловании на имя Ельцина. Несколько часов ушло на то, чтобы отобрать из папки самые важные бумаги, которые нужно было приложить к письму. Зная психологию чиновника, я понимала, что у большой пачки меньше шансов быть прочитанной хотя бы с минимальным вниманием. Валентине Михайловне - и ее легко понять - любая деталь казалась существенной.

Прошло несколько месяцев, и она позвонила мне домой: "Димку помиловали, он дома." Следующий звонок раздался через несколько дней: "Приходил участковый, в соседнем подъезде украли видеомагнитофон".