Из всех полномочий, которыми отцы-основатели Соединенных Штатов наделили президента, абсолютным было лишь право помилования. Иным оно, разумеется, и быть не может. Справедливость пусть вершит суд. А глава государства должен быть милосердным, и препятствовать ему в этом незачем. С тех пор законодатели и отдельные граждане не раз покушались на президентскую прерогативу, но Верховный суд неизменно приходил к выводу, что ограничить право помилования нечем.

Право миловать, как и право быть помилованным, появилось вместе с первым в истории человечества писаным законом, вавилонским кодексом Хаммурапи, почти четыре тысячелетия назад. В английской юриспруденции оно существует и применяется с VII века.

Отцы-основатели были идеалисты, но при этом самого практического свойства. Президент, рассудили они, может и должен пользоваться своим правом помилования в критических для страны ситуациях: прощать мятежников, если это ведет к умиротворению, миловать шпионов, открывших военные секреты неприятеля. Пример такого применения помилований подал Джордж Вашингтон, простивший в 1795 году двух участников "восстания из-за виски" - бунта против введения акциза на алкоголь. Авраам Линкольн и его преемник Эндрю Джексон объявили амнистию в общей сложности 200 тысячам человек, воевавшим на стороне Конфедерации, включая ее президента Джефферсона Дэвиса. Франклин Рузвельт восстановил в гражданских правах полторы тысячи человек, осужденных за уклонение от призыва или шпионаж в годы Первой мировой войны. Такое же число уклонившихся от призыва помиловал после Второй мировой войны Гарри Трумэн. От него получили прощение также девять тысяч дезертиров мирного времени. Джеральд Форд и Джимми Картер простили около 10 тысяч человек, осужденных за преступления во время вьетнамской войны. Форд освободил от уголовного преследования Ричарда Никсона. Буш-старший - бывшего министра обороны Каспара Уайнбергера, который неминуемо сел бы на скамью подсудимых по делу "Иран-контрас".

В России случались зверские казни (особо отличился в изобретении сценариев кровавых шоу государь-европеец Петр). Но и миловали цари, смягчая приговоры, вынесенные клевретами. Ведь не сошел же с ума Лев Толстой, когда просил Александра III простить народовольцев, убивших его отца. Вот только самого русского царя помиловать было некому - ни одного, как в Европе, не судили хотя бы и неправедным судилищем, не вывели на эшафот: "самодержавие, ограниченное удавкой". "Из бывшего царя надо бы кожу по одному ремню тянуть", - такое суждение услышал вскоре после революции Василий Розанов от пожилого крестьянина Новгородской губернии. "И что ему царь сделал..." - сокрушается Розанов. И горько заключает: "Вот тебе и Толстой, и Алпатыч, и "Война и мир".

Некогда общеупотребительные в русском языке слова "прощай" и "помилуй" звучат сегодня анахронизмом. Ельцин, простивший главарей двух вооруженных мятежей (главари эти сидят сегодня в Думе и пишут нам законы), стал первым в истории России верховным правителем, попросившим прощения у народа, и первым, получившим от новой власти отпущение грехов. Бог весть, будет ли эта власть милосердна и к нам или, уповая на "диктатуру закона", явит свой беспощадный лик.