Я спать, между прочим, хочу. Я устаю на работе. У меня тяжелая акклиматизация. Мне бы, как говорил детский поэт, заснуть, отдохнуть. Но, натурально, - только ты лег, - звонок. И опять - про секс, про секс, про эротику-порнографию-аксессуары-позы-магазины-актеров-литературу-big tits-little asses. Договорила, всех разогнала, упала лицом в подушку, - бац! - на подушке нарисована камасутра какая-то. Озверела, встала, пошла в кино, - романтическая, блин, комедия, домашный эльф, садовый гном, - бац! - секс-шоп. Парики. Цепи. Висюлины какие-то. Озверела, встала, плюнула, поехала в библиотеку, - уйти, зарыться, - бац! - кто-то стонет меж стеллажей и камера стрекочет. Обступили, окружили. Ослабла, плюнула, вышла на свежий воздух, пошла домой. Улеглась на камасутру, укрылась другой камасутрой, закрыла глаза. Хрен с вами, снитесь, куда деваться.

Немогумолчать // Урофобия

Вот какой-то мудрый Гудвин выяснил, что то, что мы считали легендарной "женской эякуляцией", оказалось просто маленьким выбросом мочи. Уссаться, как обидно. (1)

Текстомания // Любимая, да ты и покрывало?!

Эх, дрезденский фарфор, ивановские ситцы. Быть вам, ситцы, теперь объектом вожделения. Там у вас, в Иваново, видно, всерьез занялись темой спроса-предложения, сбыта-накопления, и решение нашли: теперь на ивановского производства постельном белье будут изображены сцены из Камасутры. Все это мы уже проходили, да, было такое белье и американское, и английское, и по мне - так все лучше, чем морда Сталлоне на простыне. От такого, Бивис, можно и не заснуть. Но ивановское белье, русское-посконное, до разврата не доходит, конечно: сцены из Кама-сутры будут выбраны "самые скромные". Типа, ты прикинь, Бивис, - они, натурально, прочесали весь том (так в пресс-релизе сказано!) - и выбрали "самые скромные позы". Те, видимо, которые им самим принять удалось.

Вот она, Бивис, культурная разница, да? Западные камасутристые простыни позиционировались как "мануал", "руководство", чуть ли не спасение последнее для нас, лишенных воображения. А ивановские дамы обижаются, если их белье это называют "эротическим". Говорят - "произведение искусства". Как будто у нас мало их, произведений этих. Вы еще Магритта начните нам на простынях рисовать. Чтоб мы спали под зонтиком внутри яблока.(2)

Фономания // Я хотел бы заказать у вас три, нет, пять этих самых

Амели, девочка моя, ты, наверное, самое чистое существо, какое доводилось видеть мне в последнее - текущее - ожидаемое время; не могу поверить я, что имя твое, льдинка на языке, может быть вмешано, замешано, связано с чем-то из ужасных этих слов, грязных мест, и хватит уже того, что тебе пришлось однажды войти в секс-шоп, глазами невероятными своими смотреть на это, и то, и вот то, - но тогда, ради любви, можно было пережить, мы даже не обиделись за тебя тогда, сидя в зале; было ясно, что это - очищение через страдание, причащение через унижение, путь Эвридики, да-да. Но теперь, теперь, когда ты уже нашла свое счастье и носишься, хохочущая, овеваемая Монмартром, на мотоцикле, прильнув, - ... вот теперь мы не можем допустить, чтобы как-нибудь слово "Амели" связывалось с грязью, похотью, человеческим низким естеством. Ты - наш ангел теперь, богиня фрустрированных невротиков. Мы будем храмы тебе строить и улыбку твою к Моне Лизе пририсовывать, а тех, кто засек в фильме невесть как телефонный номер этого самого секс-шопа и теперь звонит по нему с утра до ночи, мы будем огнем и мечом, и восплачут. И верный соратник у нас есть в нашей борьбе, имя его нам не сообщили, но и он уже устал и измучен, и пойдет войной на этих негодяев, лишь бы они перестали звонить по его домашнему телефону. Он честный ювелир, и вот, - "Э... Добрый день... Я хотел бы заказать у вас штук шесть фаллоимитаторов..." Виновата, конечно, France Telecom, - она дала продюсеру номер, сказала, что номер ничей, нежилой; можете, мол, смело клеить на все столбы, не бойтесь, не волнуйтесь. Расклеили. Пустили фильм. Теперь звонят. Бедный ювелир, нам его жалко, да, - но тебя нам жальче, моя девочка. Мы поборемся еще, мы поборемся.

Либрофилия // Это не мужчина, а танк

Мы в библиотеку не ходили, нет, хотя, например, в Йеле, кажется, все ходят именно в библиотеку, за знаменитые трехвековые стеллажи, где темно и никого не видно, и там... У нас для этого использовалось здание гуманитарного факультета - бетонный бастион, пять этажей над землей, пять под землей, страшное количество переходов и невесть сколько крошечных полутемных помещений, где всегда было пусто и тихо, и там... Впрочем, может, и в библиотеке кто-то, не знаю. Но точно: бизнеса вот из этого никто делать не умел. А может, стоило, может, было надо, - предложить библиотеке, или тому же гумфаку, денег, сказать, - ребята, давайте поделим места, назначим тарифы, невысокие, - и студентам удобно, и вам хорошо, чтобы они там... Вот выяснилось, что были, были люди умнее нас; пять лет назад библиотеке Академии наук в Будапеште предложил кто-то денег за право снять порно у них в холле там и между стеллажей. Ну, согласились, конечно, все были небось довольны: и библиотека, и продюсеры (wow! tits and books! they can think these girls have brains!!) И пять лет все хорошо было, но теперь кто-то кинул куски из фильма в Сеть. И венгерские власти очень, очень расстроились. Привлекают вот библиотеку к суду. И кроме того, начали проверять, где еще кто снимал порнофильмы с использованием государственной собственности. Оказалось - на танке одном. На танке - это тоже хорошо. Wow! Balls and bullets! They can think these boys are good shooters! (3)

Источники:

(1) Electronic Journal of Human Sexuality

(2) ВолгаИнформ

(3) Ananova.com