Я понимаю, что Тыкману не до смеха, но все обвинения ему - прелесть как смешны.
Плевать на православные церкви, убивать поголовно немцев и резать ученицу на части...
Почему про кровь православных младенцев для мацы не вспомнили?

Прелесть, как замечательно! Сразу видно, что НКВДшные орлы не зря работали в свое время. А вот как этот Тыкман удержался и не укусил какую-нибудь ученицу за грудь, понять не могу.

Для сравнения: "8 июня 1937 года в «Правде» была помещена статья без подписи под заголовком «Профессор - насильник, садист». В статье утверждалось, что 3 года назад по ходу осмотра известный врач Плетнёв истязал пациентку Б., укусил её за грудь, после чего несчастная женщина лишилась трудоспособности, стала инвалидом в результате раны и тяжкого душевного потрясения. Газете выражала уверенность, что советская врачебная и научная общественность вынесет свой суровый приговор преступнику". -- http://nationalism.org/pioneer/mihoels-3.htm

"На опрос были вызваны родители и ученики гимназии, в частности Наймушина и Санаева."
Удивительно, что делают эти ученики с совершенно НЕеврейскими фамилиями в еврейской гимназии?

don_piston
---------
Дёма прорвался с тремя скрепами- ")))"

"при упоминании любой религии кроме иудаизма Тыкман просил плевать через левое плечо"
Интересно, а является ли экстремизмом призыв плеваться при упоминании ЛЮБОЙ религии вообще, не делая ни для одной из них исключения?

Знаете, коллеги, как-то не верится, чтобы вменяемый учитель мог такое говорить.
А вот, что это фальсификация уголовного дела с принуждением дать показания против "вольнодумца" верится очень легко. Даже "свидетелям" обвинения противен этот маскарад, не хотят в нём участвовать. К тому же, явная некомпетентность органов фсб, которые не в состоянии опросить всех "свидетелей" обвинения. Детский сад. Их надо переименовать в "фсф" - служба фальсификаций.

גמר חתימה טובה учителю, чтобы все гзерот кашот итбатлу. хотелось бы теперь выслушать р.Берл Лазара, с речью, о том кому на руси жить хорошо.

don-piston А не кажется ли вам,что именно евреев ставили на эти мерзкие должности специально для разжи-
гания антисемитизма!Отказ от такой "работы" был смерти подобен...Так что евреи с особым усердием, в пер-
вую очередь, уничтожали своих соплеменников, доказывая лояльность людоедскому режиму.Так что строчите
списки-зарабатывайте "детишкам на молочишко"...

(Повтор)
"...при упоминании любой религии кроме иудаизма ... плевать через левое плечо."

Что-то подобное написано в Талмуде. Там, вообще, много чего написано. Для того, чтобы грамотно обсуждать такие темы, нужно быть, по крайней мере, не идиотом. Руководствуясь только сообщениями прессы, составить правильное впечатление о чем-либо, в т.ч. об уголовном деле, практически невозможно. Желательно, как минимум, прочитать уг. дело и поприсутствовать на суде. И вообще, нужно понимать, что любой верующий - это человек в той или иной степени сумасшедший. БОльшая часть верующих - "тихие" сумасшедшие, но есть и "буйные". Вполне возможно, что наш герой - из последних.

что вообще ученики и преподаватели гимназии делают в этом мордоре... Это, похоже, постмодернистское колено израилево, отколовшееся от основного этноса.:-)

Впрочем, как грится, вольному воля, а спасённому рай.
Но в любом случае эти люди, сидя в )(уйлостане с его законами об экстремизме, должны понимать, что подобные оказии умножают и будут умножать почву для антисемитизма, который и без того цветёт и пахнет в народе-богоносце.

Вообще-то обычай плевать в сторону крестов и церквей довольно старый и абсолютно понятно, чем он вызван.
Мне в колеле про этот обычай преподаватель рассказывал тоже.

Твари все по старой схеме, все как в 1937 году....

Там еще остались еврейские гимназии? Там еще есть еврейские учителя? И еврейские книги? Ой вей.
Обвинения, конечно, чушь. Возможно, этот учитель действительно пытался учить, а у них этого не любят.

> "Сигнал родителей"

* Это что за основание для возбуждения уголовного дела?

По-моему, разыгравется некий балаган, на потеху "Международному Интернационалу")) . Ну, вот, например:
Заслуживают внимания и другие моменты состоявшихся сегодня кулуарных разговоров между участниками процесса. Так, в ходе бесед неожиданно сегодня всплыл президент США. Тыкман сообщил присутствующим, что здоровался с Бараком Обамой через три руки. «У меня знакомая – учительница танцев Путина. А Путин здоровался с Обамой. Вот!» – похвастался обвиняемый.

Его позитивный настрой поддерживал адвокат, время от времени в ернической форме обращавшийся к прокурору. «А вы можете процитировать Ленина [далее шло упоминание глав и томов]?», – спросил Клейменов Осокина, на что последний отрицательно помотал головой. – А вот Тыкман может!». «Учиться, учиться и еще раз учиться… коммунизму», – подхватил подсудимый. Далее шли элементы теологических споров, выяснение кто и где отдыхает (прокурор, если верить его словам, – на южном берегу Шарташа) и так далее. В такой непринужденной обстановке стороны сегодня проводили время до заседания и в небольшом перерыве. И расстались участники процесса, пожелав друг другу удачи.

Но в сухом остатке осталось достаточно много вопросов, как к самой сути уголовного дела, так и к ходу судебного разбирательства. Если верить адвокату, вмененные Тыкману «грехи» ничем, кроме слов определенного круга учащихся, не подтверждаются. Сторона защиты сомневается в откровенности детей, ведь их показания могли быть заранее надиктованы заинтересованными лицами. Нельзя исключать и вероятность того, что учащиеся могли не так понять учителя, перепутав, например, «немцев» и «фашистов».

С другой стороны, хоть правоохранительные органы и не нашли «реакционных» книг еврейской религиозной литературы в гимназии, сам учитель мог допускать некоторые высказывания, которые выходили за рамки его полномочий. По всей видимости, ответы на эти вопросы появятся по ходу судебного процесса, за развитием которого NDnews будет следить.
http://urfo.org/ekb/544161.html

Прежде чем рассуждать об ужасах советского режима, нужно вспомнить, что в 1917 году большинство людей (в первую очередь крестьян) с радостью восприняли лозунг большевиков - "Грабь награбленое". Были разрушены по кирпичику тысячи хозяйственных комплексов помещиков, книги сжигали, или выбрасывалось в грязь, утварь тащили домой, а что большое, то разбивалось. Были убиты, или изгнаны сотни тысяч этих, как говорили "угнетателей" (помещиков, буржуа, дворян, купцов, чиновников и т.д.). Без этих массовых убийств большевики никогда не пришли бы к власти. А потом взялись уже за самих крестьян. Люди были недовольны, но было уже поздно.

"А не кажется ли вам,что именно евреев ставили на эти мерзкие должности специально.."

немного в сторону, но, в общем, в тему:
(приведу полность, извините. Терпение)

"Уважаемый господин Солженицын!
Пишет Вам пожилая еврейка, живущая в Израиле с 1991 года, а раньше вся наша семья жила в городе Москве. Пишу это письмо и Вам, и в газету, потому что не совсем уверена, что вы мои каракули станете читать.
Расскажу Вам свою историю не затем, чтобы высказать обиду на Россию и русский народ. За свою долгую жизнь я видела разную Россию и разный русский народ. Точно также, как за последние 10 лет я увидела разный Израиль и разных евреев.
Мы с мужем моим покойным были когда-то микробиологами. В 1948 году, через год после окончания Университета, защитили кандидатскую диссертацию. К пятидесятому году закончили свои исследования для докторской. Мне тогда исполнилось 26 лет, а мужу моему, Илья Абрамовичу Пулицеру, - 34. Он успел повоевать, был ранен и жил с ампутированной рукой.
17 января 1950 года нас вызвал к себе новый директор института, и сказал, что его исследовательское учреждение больше не нуждается в услугах вейсманистов-морганистов, особенно еврейской национальности.
Мой муж сказал этому человеку, что он настоящий фашист.
Директор поднялся и ответил с улыбкой, что фашист пристрелил бы его, жида, сразу, а он просто указывает нам на дверь.
Так мы оказались без работы. Все попытки устроиться куда-то по специальности ни к чему не привели. А было у нас, к тому времени, уже трое детей: старшие девочки и мальчик. ( Он теперь известный музыкант. Живет в Канаде).
А тогда мы ютились в одной комнате огромной коммунальной квартиры на Лучниковом переулке. Комната, правда, была большая, почти 30 метров. Так что мы ее перегородили шкафами и устроили угол для детей.

Деньги наши скоро кончились. Помню, целый месяц питались одной гнилой картошкой и хлебом. Родных у нас в Москве не было. И, если бы не помощь наших русских соседей, мы бы, наверно, и не выжили. Соседи сами были очень бедными людьми, но иногда делились куском с нашими детьми, а мешок гнилой картошки привез нам из деревни сосед-пьяница. Добрейший был человек. Звали его Прокопием. Мы ему, по сути, и обязаны своей жизнью.
Всего в нашей квартире жило 13 семей. Вы наверняка такие коммуны помните. Жил у нас и один азербайджанец – Рустам. Вот этот Рустам пришел как-то к нам и сказал, что так жить нельзя, так мы все погибнем вместе с детьми, а нужно заняться делом. Он сказал, что научит нас сапожному мастерству, и мы будем шить босоножки.
Вы наверняка помните, что в то время было очень плохо с товарами легкой промышленности, а частное производство коммунисты запрещали законом. Тех, кто этот закон нарушал, ждал арест и тяжелый приговор суда.
Значит, этот Рустам предложил нам стать людьми вне закона, и выбирать между голодной смертью и риском попасть в тюрьму.
Думаю, если бы мы с мужем были одни, мы бы предпочли смерть, но дети смотрели на нас голодными глазами – и мы дали согласие.
Рустам снабдил нас кожей и инструментами. Сами понимаете, кожа эта была ворованной. Не мы ее воровали, но прекрасно знали, с каким материалом работаем.
Он же, Рустам, и реализовывал нашу продукцию через комиссионные магазины. По сути дела, он был хозяином дела, и мы работали на хозяина в сапожной мастерской на дому.
Мы себе оборудовали мастерскую в углу комнаты, загородили ее большой ширмой. Там и сидели на низких табуретах, за низким столом, и шили эти проклятые босоножки.

Вот я сказала «проклятые», хотя мы с мужем занимались производством, очень нужной людям продукции. Но должна Вам сказать, что мы оба считали себя, и не без оснований, настоящими учеными и стали сапожниками только поневоле.
Вспомнила об этом, когда читала страницы Вашей последней книги о шинкарстве евреев. Смею заверить Вас, что евреи занимались этим делом с ненавистью, вынужденно, при запрете на другие профессии, а как только появилась возможность шинки и кабаки оставить, они сразу это и доказали.
Ладно, вот мы сучим дратву, прокалываем кожу шилом. ( Мой муж, хоть и с одной рукой был, но как-то приспособился и к этому делу. Он вообще, светлая ему память, был талантливым человеком, никогда никакой работы не гнушался, и любое дело в его руках спорилось).
Сидим, значит, мы, работаем и, если честно, дрожим от страха, от любого стука входной двери вздрагиваем, потому что стоило кому-нибудь из соседей на нас донести – и все: нас бы арестовали, а детей ( старшей девочке исполнилось с тому времени всего 6 лет) отправили бы в детский дом.
Сейчас иногда пишут, что в те времена все друг на друга стучали, бегали наперегонки в КГБ с доносами, а я вам хочу сказать, что за два года нашей нелегальной работы сапожниками-надомниками ни один человек из нашей квартиры на нас не донес, а все прекрасно знали, чем мы занимаемся. И было это в самые лютые годы государственного антисемитизма.
Проблема оказалась в другом: в моем муже. Он наше сапожное занятие ненавидел, и не потому, что эта работа казалась ему черной или низкой, а потому, что отвлекала от подлинного дела его жизни. Он тогда начал писать свою книгу, на основании которой через семь лет защитил докторскую диссертацию. Он работал над этой книгой чуть ли не 18 часов в сутки. Даже во время пошива тех босоножек отвлекался, бежал к своему столу и начинал писать своими исколотыми иглой до крови пальцами. У меня до сих пор сохранились черновики той его работы, а на них пятна крови…

Со временем, мы стали жить гораздо лучше. До богатства было еще далеко, но мы уже смогли покупать детям зимнюю одежду и кормить их три раза в день.
Я была очень здоровой в молодости. Да и руки у меня было две. Вот и думала все время, как мне найти такую работу, чтобы мужа освободить от сапожной доли.
Помог случай. Попала я однажды в богато обставленную квартиру на улице Кирова. Жила там семья знакомых моей подруги. Должна вам сказать, что у меня всегда, чуть ли не с 12 лет, был один физический недостаток – слишком большая грудь.
Вы, конечно, этого не можете помнить, но одна из самых больших проблем в СССР у женщин в те годы – было приобретение нужного, красивого и удобного лифчика.
Простите, что заговорила о белье, да еще женском, но эти лифчики имеют прямое отношение к теме моего письма.
К этой, богатой женщине я попала, как раз потому, что она шила и шила замечательно бюстгальтеры на заказ.
Вот примеряю я у нее готовый лифчик, смотрю на пальцы этой женщины, а они все были в кольцах, и вдруг подумала, что и я бы могла этому делу швейному научиться.
Подумала – и сразу обратилась к той женщине с просьбой меня научить этому искусству. Она поначалу не хотела плодить конкурентов, но потом я ей предложила деньги за учебу, ну, она и согласилась, правда нехотя.
Недели две брала я уроки, а я прежде знала, как пуговицу пришить – и только, но через две недели купила я в комиссионке старую, ржавую, ножную машину «Зингер» и стала ее осваивать.
Первое время ничего не получалось – одно мучение. Верите, никак не могла научиться ногами действовать так, как надо. То и дело шить начинала не вперед, а назад.

Впрочем, я тогда, в дни учебы, и не подозревала, что станет самым неприятным в моей новой профессии.
Мы, Илюша и я, шили босоножки, но никогда не встречались с их будущими владельцами, а здесь приходилось заниматься примеркой, невольно знакомиться с теми, кому были предназначены мои лифчики.
Вот здесь я никак не могла преодолеть брезгливость. Чужой пот, чужой запах, чужая неопрятность – все это действовало на меня убийственно. Однажды чуть не бросила это новое дело, но вспомнила о муже, который был счастлив, что теперь мог целый день заниматься своей книгой, и одумалась вовремя.
Целый год шила я эти лифчики. Мы раздали все долги и начали покупать одежду не только для детей. Знаете, в один прекрасный вечер мы с мужем даже отправились в ресторан «Пекин». Это было незабываемо . Илюша напился и мы вернулись домой на такси. Он в машине все время приставал к шоферу и спрашивал, что самое прекрасное в женщине? А потом как заорет: « Грудь в лифчике, сотворенном моей женой».
Знаете, почему я об этом вспомнила? Илюша за день до смерти, уже здесь, в Израиле, в больнице, попросил меня к нему нагнуться и шепчет: «Знаешь, Мара, что самое прекрасное в женщине?» Я в первый момент не поняла, о чем это он? А Илья и говорит: « Самое прекрасное – это грудь в твоем лифчике»…
Все, сейчас поплачу, а потом продолжу.

Продолжаю. Вынужденный контакт с заказчиками кончился плохо. Одна из них, я даже знаю кто, сообщила обо мне в милицию. Не будем теперь говорить об этой женщине. Ее теперь нет в живых… У нас был обыск, перепуганные дети и бедный, растерянный Илья, который показывал тем мужчинам свои ордена и кричал, что детей как-то надо кормить…
Был суд. Мне дали немного, «детский срок»: всего пять лет общих лагерей. Я вам о тюрьме и лагере писать не буду. Здесь вы все лучше меня знаете. Тем более, что пробыла я на зоне всего девять месяцев. Тут умер Сталин, а летом объявили амнистию. По амнистии этой не только бандитов и убийц освободили, но и таких, как я: матерей с небольшим сроком.
В августе мы снова все вместе оказались. Это было такое счастье, не передать. Тут с евреев сняли обвинение, что они убийцы в белых халатах, а в январе 1954 года мне удалось устроиться лаборанткой, с окладом 700 рублей, в тот институт, где мы работали прежде. В нашем институте был уже директор другой, вполне порядочный человек. Прошло еще несколько месяцев, и мужа моего вернули на прежнюю работу с приличным окладом старшего научного сотрудника.
На этом все наши мытарства и кончились. Нам уже больше не пришлось быть сапожниками и портными. Мы стали заниматься своим дело, и, смею думать, сделали немало для науки.
Почему я пишу Вам это письмо? Мне кажется, что во втором томе вашего труда о евреях в России Вы снова сделаете попытку определить некоторые явления с точки зрения национального характера потомков Авраама.
Мне не кажется такой подход справедливым. В бедах человеческих, чаще всего, виновата глупая и жестокая власть. Никогда бы евреи не торговали водкой, если бы жизнь не заставила их делать это. Никогда бы мы с мужем не стали нарушать законы страны, пусть и дурацкие, если бы не голодные глаза наших детишек.
Не стали бы мы осваивать благородные профессии сапожника и портнихи, если бы не было в СССР государственного антисемитизма.

Есть, как мне кажется, ряд «профессий», за которые отвечает сам человек. Это «профессии» палача, доносчика, предателя…Все же остальное, подчас, не в воле человека, человека любой национальности. Я же, за свою долгую жизнь, ни разу не встречала такой подбор негодяев, который дал бы мне право заподозрить какую-либо нацию в особой склонности к злу.
Думаю, и Ваш личный опыт не идет вразрез с моим. Должна сказать, что женщина, сочинившая на меня донос, была русской, но русскими были и жильцы нашей коммуналки. Им-то никогда не приходило в голову осиротить моих детей, даже в те годы, когда травля евреев проповедовалась властями повсеместно.

Всего Вам доброго! Мария Захаровна Пулицер, г. Хайфа."

в этом письме, на мой взгляд, есть ответ на вопрос "почему евреи жили плохо?" (об этом рассказывает вся история еврейского народа),и есть ответ на вопрос-"почему евреи умеют жить хорошо"- специально для завистников:ловкость ума (его, прежде всего, надо иметь, чтобы мозгами шевелить) и рук (работать надо) - и никакого мошонства

Prohtite vtorozokonie tori i uznaite kto provit mirom!!!