"Предстанут ли наши враги перед правосудием или правосудие предстанет перед ними, но справедливость совершится", - заявил президент Буш на десятый день после терактов 11 сентября, выступая на совместном заседании обеих палат Конгресса. Однако афганская война давно закончена, разгромлена, если верить победным реляциям, глобальная сеть террора, но справедливость пока так и не совершилась. Теперь к узникам Гуантанамо и заключенным в американских тюрьмах прибавились Саддам Хусейн с соратниками. Спрашивается, кто и как должен их судить?

Прежде всего правовой статус пленников не определен. Сразу после поимки Саддама Amnesty International и Международный комитет Красного Креста потребовали признать его военнопленным. Демонстрацию видеозаписи, на которой автор призывов к беспощадному сопротивлению предстал сломленным и покорным, правозащитники сочли нарушением Третьей Женевской конвенции от 12 августа 1949 года об обращении с военнопленными, которая возбраняет унижение пленного (Cтатья 14: "При любых обстоятельствах военнопленные имеют право на уважение к их личности и чести").

Министр обороны Дон Рамсфелд на эти требования огрызнулся так: "Если надо выбирать между спасением жизней и соблюдением прав Саддама, мы выбираем спасение жизней". По его мнению, видеозапись внушила иракцам уверенность в том, что кровавый диктатор не вернется к власти, а кое-кого из подпольщиков наверняка удержала от новых вооруженных вылазок. Он сказал также, что Саддам будет пользоваться основными правами по Женевской конвенции, однако это не означает, что ему присвоен статус военнопленного.

Разница существенная. С какой, собственно, стати он военнопленный? Взяли его хоть и с оружием в руках, но не на поле боя и без знаков различия. Будь он военнопленным, 750 тысяч долларов, найденные при нем, нельзя было бы конфисковать – статья 18 конвенции предписывает "денежные суммы в валюте держащей в плену державы" заносить "на кредит лицевого счета военнопленного". Вместе с тем Четвертая Женевская конвенция допускает интернирование или принудительное поселение должностных лиц прекратившего свое существование режима, "если это совершенно необходимо для безопасности державы, во власти которой они находятся". Оккупирующая держава вправе также задерживать гражданских лиц до передачи их суду по военным преступлениям, преступлениям против человечества и другим уголовным преступлениям.

Вот с судом заминка. По удивительному совпадению, за считанные дни до поимки Саддама, 10 декабря, временный Правящий совет Ирака учредил специальный трибунал для рассмотрения дел о преступлениях против человечества и военных преступлениях. Сразу после известия о пленении беглого диктатора Совет потребовал выдать ему Саддама. После непродолжительных размышлений Вашингтон согласился с этим требованием. В самом деле: свои основные преступления Саддам совершил против собственного народа – ему и судить бывшего тирана с приспешниками. Но, во-первых, как быть с преступлениями против Ирана и Кувейта? А во-вторых, в Правящем совете сидят люди, в той или иной мере пострадавшие от прежнего режима. Не окажется такой суд судилищем, не возмездием, а местью?

Обязательно окажется, считают эксперты по международному праву. Регламент иракского трибунала не предусматривает участие в судопроизводстве иностранных юристов. Но в самом Ираке при Саддаме суды стали оружием расправы. "Для того чтобы избежать впечатления показательных процессов или "суда победителей", - пишет в статье, опубликованной 15 декабря в International Herald Tribune, исполнительный директор организации Human Rights Watch Кеннет Рот, - к этой работе должны привлекаться опытные юристы с безупречной репутацией. Среди юристов, обслуживавших саддамовскую систему жестокого судебного произвола, вряд ли можно найти таких специалистов. Приговор обычно основывался на признании подсудимого, порой полученном под пытками. Серьезных уголовных расследований, не говоря уже о сложных судебных процессах, практически не проводилось".

Г-н Рот еще мягко выражается. На самом деле иракские юристы, принимавшие участие в репрессиях прежнего режима, просто не имеют морального права участвовать в работе трибунала – их место рядом с обвиняемыми. Быть может, квалифицированных специалистов можно найти среди иракских эмигрантов, получивших юридическое образование на Западе, или групп населения, находившихся на положении врагов режима? Видимо, можно, но, как отмечает Рот, этим людям будет трудно "эмоционально дистанцироваться" от событий прошлого.

Между тем судопроизводство по военным преступлениям и преступлениям против человечества – процесс трудоемкий, предполагающий изучение огромного массива документов, допросы сотен свидетелей, знания международной практики. Мировое юридическое сообщество, особенно в последнее время, накопило большой опыт расследования такого рода дел в рамках трибуналов по бывшей Югославии, Руанде и Сьерра-Леоне. Трибунад над Саддамом и его кликой должен быть международным – именно на этом настаивают правозащитники.