Судебную реформу прорвало. Администрация президента развила необычайную активность, в рекордные сроки подготовила огромный пакет законопроектов, вывела на второе чтение (после четырехлетней паузы) новый УПК, заставила депутатов на месяц сократить отпуск. Подобное рвение вдвойне странно, если учесть, что с тех пор как была принята ельцинская Концепция судебной реформы, прошло 10 лет, за которые не было сделано почти ничего - вернее, ничего из того, что сделало бы суд действительно сильным, а права человека в суде защищенными. Путин - юрист, и это, как говорится, многое объясняет. Действительно, государство десять лет ничего не делало и, следовательно, само было вынуждено мыкаться обходными, неправовыми путями. А зачем? Если вся власть в руках, и суд можно легко под себя переделать. Вот и настал момент для судебной реформы.

В ближайшее время примет покорная Дума кучу бумажек. А на самом деле решит две главные задачи - отнимет у прокуратуры бредовые советские функции (надзор за собственными действиями, возбуждение уголовных дел) и лишит судебную власть даже нынешней эфемерной независимости. Подконтрольному суду и перейдут отобранные у прокуратуры права.

1. Вводится административная ответственность судьи. По сути это означает, что любой правоохранительный орган имеет право, как теперь принято говорить, "проводить мероприятия" в отношении судьи. Остается только напомнить, что все силовые ведомства напрямую подчиняются президенту.

2. Завести уголовное дело на судью будет проще, чем в Советском Союзе. Теперь для этого достаточно согласия трех судей вышестоящего суда. Это означает, что принимающий неугодные исполнительной власти решения судья, допустим, Тверского межмуниципального суда может быть "привлечен" при согласии Мосгорсуда - подобные схемы уже были апробированы в деле НТВ. Пока что требуется согласие всего судейского сообщества, а это организация весьма вздорная и медлительная.

3. Вводится и дисциплинарная ответственность судьи. Порог нравственности для служителя Фемиды устанавливается такой: два проступка за три года - и привет, на незаслуженный отдых. Нагоняи по службе будут получать люди, выносящие решения о пожизненном заключении. Можно не сомневаться, что подключившиеся силовые ведомства (см. п.1) нароют на непокорного судью такое, что мама родная не узнает.

4. Срок пребывания председателя суда в должности сокращается до 4 лет. Председатель суда - ключевая должность: он рассматривает важнейшие дела, какое-то из них может притормозить, какое-то ускорить, решает все финансовые вопросы, подыскивает кандидатуры на места простых судей. Как известно, всех судей у нас назначает президент, в том числе и председателей. Таким образом, предлагается своеобразный испытательный срок на лояльность, который кто-то пройдет, а кто-то и нет.

Прокуратура получает удар в голову, под дых и по ногам. Вообще эта организация со сталинских времен находится на полной самоокупаемости - она сама вне суда решает вопросы ограничения прав граждан, сама себя контролирует и сама же на этом деньги зарабатывает. Всего этого прокуратуре придется лишиться. Во-первых, общеизвестно, что основной инструмент давления на подозреваемых - арест. Людей держат годами в СИЗО, и в конце концов они соглашаются дать любые показания, лишь бы закончилась эта пытка. Как и записано в Конституции, только суд (как не принадлежащий ни к стороне защиты, ни к стороне обвинения правоохранительный орган) будет принимать решение об аресте, обыске, содержании под стражей и задержании подозреваемых.

Шизофреническое положение, по которому прокуроры сами приносят протесты на свои же дела, также отменяется: проиграл дело - помалкивай.

Наконец, у прокуратуры отнимут самую хлебную привилегию - право вмешиваться в гражданские дела. Блюстители законности больше не смогут вмешиваться в споры предпринимателей, поддерживая точку зрения одной из сторон.

Суд, в свою очередь, получает отступное. К 2006 году зарплата судей повысится аж до 28 тысяч рублей (кто, интересно, сейчас рискнет предсказать, сколько у.е. останется от этой суммы через пять лет и где будет в это время г-н Козак), а численность судейского корпуса увеличится вдвое.

Споры идут жаркие. Судейское сообщество пока еще сопротивляется грядущему лишению независимости. Верховный суд уже изъявил готовность пожаловаться в КС. На Ильинке к такой перспективе относятся благожелательно. Прокуратура в свойственной ей манере вообще перешла к непарламентским выражениям. В общественном мнении наиболее распространены две точки зрения: правозащитная и, так сказать, инквизиционная. Правозащитники стоят на европейской модели, которую, кстати, мы сами согласились претворить в жизнь, вступая в Совет Европы: суд должен быть абсолютно независим, судья неприкосновенен, он должен принимать решения об аресте и мере пресечения. Сторонники жестких мер полагают, что все это слишком долго, неоперативно, что наверняка ухудшится "раскрываемость" - оправдательных приговоров точно будет больше, особенно после повсеместного введения судов присяжных. А что начнется, если предприниматели смогут на равных спорить с исполнительной властью в суде, государство даже представлять себе не хочет. Прокуратура же просто не хочет терять нынешней всевластности, которая ей досталась еще от Вышинского. Устинов не стесняясь заявляет: "Если прокуратуру привести в соответствие с западными стандартами, она перестанет быть защитницей прав граждан".

Истина, как всегда, где-то посередине. С одной стороны, мощный и независимый суд - это хорошо и демократично, с другой - то состояние, в котором он пребывает сейчас, не дает никаких надежд на скорое выздоровление: судьи погрязли в коррупции, все продается и покупается, квалификация такая, что юристов порой просто оторопь берет; сами, с позволения сказать, храмы правосудия, в большинстве своем находятся в аварийном состоянии. Что будет, если сделать такой суд вообще никому неподконтрольным и независимым, как, например, в США, страшно подумать.

Президентская сторона слушает все это да поплевывает. Логика всего происходящего становится очевидной. Администрация демократично, как и записано в Конституции, лишает прокуратуру инквизиционных замашек, чтобы демократично работать с судейским корпусом строго в соответствии с законом. Вертикаль власти наконец приобретает законченные формы.