В библиотеке моей мамы хранились тома избранных речей лучших адвокатов Российской империи. Адвокаты соревновались в трактовке законов, пытались разобраться в личностных мотивах подсудимых, взывали к присяжным – и выигрывали, казалось бы, безнадежные процессы. Адвокаты из тех книжек выглядели настоящими героями, но и прокуроры им противостояли достойные. Благодарение Богу, я не проникся юридической романтикой и не пошел по родительским стопам. Современным защитникам приходится либо бессильно наблюдать за тем, как суды безропотно выполняют указания тех, кого они привычно считают вышестоящими инстанциями, – это на постсоветском пространстве, либо – если дело попадает на Запад – просто расслабляться и ждать неминуемой грубой ошибки обвинения.

Когда Закаев благодарил Россию за начало своего судебного преследования, многие здесь, в Москве, иронически морщились. Почему-то казалось, что после трагедии на Дубровке любой человек, обвиненный в пособничестве террористам, не может избежать экстрадиции. Но трагические события и новый фон, возникший на Западе после штурма Театрального центра, не отменяют основ судебной системы. От обвинения по-прежнему требуется профессионализм.

Рискну предположить, что если бы на месте Закаева был более удобный обвиняемый, дело все равно завершилось бы фиаско. Потому что российские прокуроры так и не научились работать. Еще в советские времена они не утруждали себя доказательствами и спокойно прибегали к любым, даже самым топорным фальсификациям. Слово "изощренный" уж точно не из их лексикона.

И вот уже по обвинению в похищении священника находится свидетель, на тот момент не знакомый с Закаевым, этот свидетель ссылается на услышанную (!) информацию, и его слова выдаются за доказательство - при этом не сообщается, что свидетель давал показания в тюремной камере, фамилия свидетеля затушевывается, а сам он показывается по телевизору с приведением этой же фамилии в титрах.

Какое правосудие все это выдержит? Российское – да. Цивилизованное – никогда. Скандал на процессе Закаева продемонстрировал, как пренебрежительно российское правосудие относится к Его Величеству Факту. Ахмед Закаев, по крайней мере, может чувствовать себя в безопасности. А что должны ощущать россияне, остающиеся в одной стране с такими прокурорами?