Праздник 7 ноября пробуждает в душе мысли самые светлые. Детство на Дубровке, в доме наискосок от того места, где сегодня "Норд-Ост", золотоволосый Ильич на октябрятской звездочке, путешествие в город Ленина на "Аврору", прием в пионеры на Красной площади... И кадры из того фильма, где грубоватые, но симпатичные люди тащат пулемет, взбираются на ограду Зимнего дворца, врываются в залу, где заседают прозаседавшиеся, а потом конница Буденного с разгромным счетом выигрывает Гражданскую войну. И восходит заря.

Тогда я верил во всю эту туфту.

Революция - детское переживание для человека, детский период в жизни государства. Время, когда хочется пострелять из настоящего пистолета и зарубить кого-нибудь настоящей саблей. Клио с ужасом и отчаяньем глядит на расшалившееся дитя: юную страну, увлеченно занятую братоубийством. Революция - это всегда бойня, в которой лучшие гибнут либо покидают страну, а к власти приходят недострелянные романтики и нажравшиеся кровью трупоеды, и трупоеды вскоре пожирают романтиков, и надолго, эдак лет на 70, в стране воцаряется новый строй, и надо быть долгожителем, чтобы ребенком застав революцию, глубоким стариком вернуться на Родину и со старческим любопытством глядеть, как она околевает при попытке перестроиться.

А вслед за тем наступает анархия, и вдруг выясняется, что та революция, которую уже презрительно именуют переворотом, и та гражданская война вовсе не кончились, не умерли, и в том же октябре много лет спустя граждане затевают пальбу из танков, а потом эта война обрушивается с воздуха на мятежную провинцию и добивает ее много лет подряд, и очень твердые люди с железной волей встают у руля, чтобы опять нажраться свежей человечины во имя светлых иделов. Идеалы меняются, стиль - никогда.

День примирения и согласия, который мы отмечаем в эти дни, - странный праздник. Вроде бы день поминовения всех погибших в гражданских распрях, но в толпах, выходящих на улицу, ропот и ненависть. И кажется, давно уже мы не были так далеки от примирения, как 7 ноября 2002 года. И давно уже не были так близки к согласию с властью, которая убивает. Мы все забыли. Мы снова дети. И страна наша - жестокий расшалившийся ребенок, которого надо бы пороть, да некому.

Однако сама бабушка нынче стара. Ей 85 лет, она уже в маразме, хотя еще бодрится в скверах и на площадях, размахивает красным полотнищем, носит на портретах бородатого лысого деда с доброй улыбкой и чудесного грузина с большими усами. Эти идолы стары и почти безвредны. А новые, которыми будем пугать детей через 85 лет, еще только народились в Кремле, хотя уже и отбросили страну назад, в прошлое, в жестокий глупый возраст. Бабушка их не любит, потому что слепа.

...Напротив дома, где я родился, стояла большая сцена с экраном, вокруг - скамейки, и по вечерам на экран иногда изливался свет из кинотеатра "Маяк", и Ленин простирал руку с броневика, и Чапаев летел в атаку. Сцену изгрызли черви. Скамейки снесли. Что там теперь - не знаю, я не был на Дубровке двадцать лет.

Все статьи по теме