После подписания договоренностей, согласованных президентом Югославии Воиславом Коштуницей, президентом Черногории Мило Джукановичем и премьер-министром Сербии Зораном Джинджичем, Союзная Республика Югославия практически перестала существовать.

Скажут: такое уже случалось в истории прошлого столетия: было оккупировано странами "оси" Королевство Югославия, прекратила свое существование Социалистическая Федеративная Республика Югославия. И все же сейчас произошло нечто совершенно новое: с 1929 года слово "Югославия" ни разу не исчезало если не с политических карт, то из международного права. Нам, выросшим в годы, когда Югославия уже существовала и была даже не столько политической, сколько географической и культурной константой, трудно понять, как это может всего за десятилетие окончательно исчезнуть с карты целая страна - и при этом, как ни парадоксально, все остается на своем месте.

Но ведь на самом деле Югославия, как и Советский Союз, - это не страна. Югославия - это идея.

"Первая Югославия" - королевская - возникла после Первой мировой войны в результате объединения обретшей самостоятельность еще в ХIХ столетии Сербии с южнославянскими землями, входившими в состав Австро-Венгерской монархии. До 1929 года новое государство называлось не Югославией, а Королевством сербов, хорватов и словенцев. Таким образом отчасти удовлетворялись надежды хорватской и словенской элит, стремившихся к собственной государственности. Белградская власть пыталась разработать идеологию югославского пространства и югославского патриотизма. Однако это привело к дистанцированию словенцев и сопротивлению хорватов, меж тем как национальные чаяния македонцев, черногорцев и боснийских мусульман вообще игнорировались. После Второй мировой войны маршал-коммунист Иосип Броз Тито решил строить свою Югославию на несколько иных принципах.

Первым из них, разумеется, стал принцип классовый. Была также поставлена задача удовлетворить государственные устремления славянских народов страны, чтобы избежать конфликтов между ними. В отношении же неславянских народов Тито предпочитал придерживаться королевской политики "отложенных решений". Это было относительно безопасно в Воеводине, где имелось венгерское меньшинство. Но в Косово, где численно преобладали албанцы, ситуация сразу сталам взрывоопасной.

Как внутри страны, так и на международной арене Тито показал себя куда более крупным деятелем, чем довоенные руководители Югославии. Казалось, новое государство куда крепче предшествующего. В годы расцвета СФРЮ никто не задавался двумя простыми вопросами: что будет, когда умрет Тито, и что будет, когда исчерпает себя социализм. Но в 1980 году Тито умер, а менее чем через десять лет обрушилась мировая социалистическая система.

"Вторую Югославию" этот крах застал в глубоком экономическом и идеологическом кризисе, который вскоре привел к развалу страны. Возникновение "третьей Югославии" во многом было делом случая. Незадолго до окончательного распада СФРЮ сторонники национал-коммунистического сербского лидера Слободана Милошевича организовали путч в столице Черногории Подгорице. Собиравшееся провозгласить суверенитет черногорское руководство было устранено, и к власти пришли сторонники единства с Белградом. Создание Союзной Республики Югославии стало символом возможности сохранить федеративное государство (на сербских условиях). Кроме того, в Белграде руководствовались и еще более практическими мотивами: объявив СРЮ правопреемницей СФРЮ, руководство новой Югославии рассчитывало на собственность бывшего государства. В отношении дипломатических представительств маневр удался: посольства СФРЮ стали посольствами СРЮ, а хорватам, словенцам, македонцам и боснийцам пришлось подыскивать себе новые особняки. Уже за одно это Сербия Милошевича должна была бы благодарить черногорцев.

На первых порах черногорская роль в новом объединении ощущалась слабо. Власть в государстве принадлежала Милошевичу - президенту Сербии, ставшему президентом Югославии лишь спустя несколько лет. Однако со временем, оправившись от шока военных действий в Хорватии и Боснии, черногорская элита стала все больше настаивать на собственных правах и интересах - и, не встречая сочувствия в Белграде, с каждым днем все меньше интересовалась будущим СРЮ.

Обособление республики от Сербии началось даже не при нынешнем президенте Мило Джукановиче, как это принято считать, а при его предшественнике Момире Булатовиче, закончившем свою политическую карьеру на посту премьера СРЮ. Именно Булатович создал черногорское министерство иностранных дел, пытался проводить собственную внешнюю политику и стал яростным сторонником сохранения СРЮ только после того, как обнаружил, что идея суверенитета монополизирована Джукановичем. Несмотря на наличие в Черногории влиятельных сил, настроенных в пользу общего с сербами государства, большинство населения республики не участвовало в югославских президентских и парламентских выборах. В Черногории собственное экономическое пространство, евро вместо динара. И если бы не нажим Европейского союза, единство Сербии и Черногории вряд ли было бы сегодня сохранено даже в ослабленном виде.

Вновь образованное конфедеративное государство - возможно, недолговечное - это уже не Югославия. За ним не стоит никакая идеология - ни амбиции региональной державы, ни дух "великой Сербии". Это просто объединение двух государств, вынужденных признать, что слово на карте было не названием страны, а отражением больших иллюзий белградской политической элиты прошлого столетия. Эта элита бесславно покинула сцену, оставив наследникам разрушенную экономику, травмированное десятилетиями коммунистической и шовинистической пропаганды население, оказавшиеся неразрешимыми проблемы (такие, например, как будущее Косово).

Теперь у сербов и черногорцев куда более сложная задача - построить на Балканах небольшое европейское государство. Государство, не претендующее на особую роль и гегемонию в регионе, зато способное обеспечить своим гражданам достойную жизнь. Такую цель не ставил перед собой никто из тех, кто руководил государством под романтическим названием "Югославия".

Шпион - находка для президента - Грани.Ру, 19.03.2002