Заявление министра внутренних дел Сербии Душана Михайловича о том, что бывший диктатор Слободан Милошевич будет находиться под домашним арестом, - а это заявление было сделано буквально за несколько минут до ожидавшегося нового штурма резиденции Милошевича - продемонстрировало, насколько в непростом положении находятся новые власти, когда речь идет о решении судьбы бывшего президента.

Правительство Сербии действует весьма прагматично: оно нуждается в западных кредитах, а американский Конгресс предупреждает, что если Милошевич не будет арестован до 31 марта 2001 года, то помощь Югославии будет заморожена. Но и Милошевич действует прагматично: он привлекает внимание к своему задержанию, превращает его в крупный скандал, чреватый кровопролитием. Как должен действовать человек, всю свою политическую карьеру думавший только о собственных интересах? Что для Милошевича несколько возможных жертв у его резиденции по сравнению с тысячами погибших в войнах, развязанных для сохранения его режима? А польза очевидна: с чем большим шумом пройдет арест Милошевича, тем меньше возможностей будет у югославских властей выдать его Гаагскому трибуналу.

Кто в этой ситуации действует не прагматично, так это Запад. К чему было шантажировать и без того симпатизирующие Западу новые югославские и сербские власти, ставить их в неудобное положение перед собственным населением? К чему столь точно обозначенные даты? Почему нельзя было дождаться, чтобы условия для задержания Милошевича вызрели? Впрочем, когда речь идет о Балканах, Запад уже не в первый раз ведет себя будто избалованный ребенок...

Таким образом, сербскому руководству необходимо было решить сразу несколько задач. Первая - не ударить лицом в грязь перед США и другими западными странами и предотвратить возможность замораживания кредитов. Вторая - не выглядеть марионетками в глазах собственного населения, тем более что потерявшие власть социалисты Милошевича именно в этом демократическую оппозицию и обвиняют. Именно отсюда и заверения в том, что Милошевича не выдадут в Гаагу, а будут судить по югославским законам на родине. Это, кстати, уступка не только электорату, но и президенту Югославии Воиславу Коштунице - последовательному противнику выдачи Милошевича. Но вряд ли это устроит Запад. Ведь в Гааге Милошевича хотят судить именно как военного преступника, организатора геноцида. А в Югославии его обвиняют в коррупции и злоупотреблении властью - различия в подходах очевидны.

Пока что расстановка сил такова: Милошевич своего добился - привлек внимание к попытке своего ареста, мгновенно ставшей главной новостью в сообщениях мировых информационных агентств и телекомпаний, и остался в своей резиденции. Руководство Сербии сохранило лицо: штурмовать эту резиденцию с риском кровопролития не стало, но объявило Милошевича под домашним арестом и продемонстрировало Западу, что хочет предать экс-президента суду. Если сейчас Запад заморозит финансовую помощь новым властям - это будет по меньшей мере неумно. Тем не менее вопрос не решен: Милошевич все еще дома, а не в Гааге. Запад все равно будет добиваться его выдачи. Сербы все равно будут стараться сохранить лицо. Милошевич все равно будет сопротивляться.