Неожиданный ход заседания правительства в пятницу, 15 декабря, где рассматривался предложенный кабинетом проект реструктуризации РАО ЕЭС России, несомненно, имел политическую подоплеку. Отсутствие главы государства (с 13 по 21 декабря) - период желанной для многих придворных неопределенности, когда резко возрастает их закулисная PR-активность. Возможно, в этом и кроется ответ на вопрос, "почему Кремль вдруг невзлюбил Чубайса".

По некоторым данным, еще 12-го, на совещании членов президиума Госсовета с верхушкой правительства, Путин не сказал ни слова о главной теме пятничного заседания кабинета. Ни "за", ни "против".

Тем не менее в пятницу Андрей Илларионов от лица президента отверг чубайсовскую концепцию. Кто же спустил с цепи экономического советника? Ясно, что глава администрации и одновременно совета директоров РАО ЕЭС Александр Волошин (которого вечно подозревают в организации тайных интриг против топ-менеджмента РАО) тут ни при чем. Его персональные замечания к проектам документов, вынесенных на заседание правительства, экстренно прорабатывались Минэкономразвития еще начиная с 5-6 декабря и были почти полностью учтены.

Все дело в том, полагают некоторые правительственные чиновники, что в день упомянутого совещания, 12-го, произошло еще одно знаменательное событие - в далекой Испании судья Бальтасар Гарсон объявил гонимому олигарху Владимиру Гусинскому о задержании.

На следующий день, ближе к вечеру, официальный клуб олигархов - бюро Российского союза промышленников и предпринимателей (РСПП) - собрался на экстренное заседание. Вечеря крупной национальной буржуазии сразу приняла драматический тон, заседание затянулось чуть ли не до утра. Правительственные источники уверяют, что "тема Гусинского" вызвала разногласия у собравшихся. Чубайс настаивал на принятии коллективного обращения РСПП с протестом против "прокурорской расправы над лидером оппозиционных медиа". Главу РАО ЕЭС сразу же поддержали Аркадий Вольский и Владимир Потанин.

Зато категорически против каких бы то ни было публичных жестов выступили лидеры "умеренных" в правлении РСПП. К таковым осведомленные люди в аппарате правительства единодушно относят владельцев консорциума "Альфа-групп" Михаила Фридмана и Петра Авена, а также председателя наблюдательного совета МДМ-банка Александра Мамута. Фридман даже потребовал отставки Вольского с поста главы РСПП, упомянув о тесных отношениях Аркадия Ивановича с "Интерросом".

Тем не менее Чубайсу и Потанину удалось отстоять Вольского и добиться создания рабочей группы бюро РСПП для встречи с генпрокурором Владимиром Устиновым, чтобы выяснить содержание обвинений против Гусинского, на основании которых Генпрокуратура РФ требует от испанского правительства его выдачи.

Источники в Белом доме и 14-м корпусе Кремля не берутся рассуждать о мотивах действий Чубайса. Зато они, скорее всего, не заблуждаются насчет того, что путинский "ближний круг" крайне раздражен этими действиями. На 22-23 декабря предварительно назначена встреча Путина с руководством РСПП. "Цель - исподволь развернуть олигархов против Семьи, - отметил один из собеседников Grani.Ru. - А тут еще Гусинский мешается".

"Ближний круг" - это прежде всего чекисты, выходцы из бывшего УКГБ СССР по Ленинграду и Ленинградской области, а также сослуживцы президента по ПГУ КГБ СССР. Секретарь Совбеза РФ Сергей Иванов неформально остается на "политхозяйстве" в отсутствие главы государства. В политических и кадровых вопросах именно на него, как правило, ориентируются люди в правительстве и администрации, причисляющие себя к президентской команде. Если Иванов и взял на себя смелость "сориентировать" экономического советника президента, полагают источники Grani.Ru, то уж, наверное, имел на этот счет какие-то рамочные указания Путина.

Со своей стороны, продолжает чиновник, Чубайс провел выходные в больших хлопотах: через первого замруководителя администрации Дмитрия Медведева, ведающего рабочим графиком президента, он пытается "забиться" с главой государства пораньше - например, 21-го. Вероятно, для того, чтобы объяснить Путину, что он, Чубайс, собственно, имел в виду, и почему это не должно влиять на судьбу российской энергетики.