Александр Пискунов, член комитета Госдумы РФ по бюджету и налогам, член парламентской комиссии по вопросам выполнения договора СНВ-2, договора по ПРО, договора о всеобъемлющем запрещении ядерных испытаний и заключения договора СНВ-3, специально для Граней.Ру комментирует ситуацию с новыми "звездными войнами". Прежде всего следует ответить на вопрос, существует ли альтернатива ядерному оружию как фактору, обеспечившему в течение многих лет стратегическую стабильность в мире. Здесь надо учитывать два аспекта.

Прежде всего, можно ли обеспечить стратегическую стабильность другими методами, отказавшись от оружия сдерживания вообще. Второй аспект связан с возможной заменой ядерного оружия на какие-либо другие виды оружия. Здесь пока не видно никакой альтернативы ядерному оружию. Оно выполняет функции сдерживания от агрессии независимо от преимуществ той или иной страны в экономической, военной мощи.

В то же время приходится констатировать, что международные механизмы, которые могли бы обеспечить безопасность и стратегическую стабильность через ООН или ОБСЕ, не только не получили должного развития, но и существенно снизили свое значение в последние годы. Другого инструмента поддержания стратегической стабильности без наличия какого-либо оружия человечеством пока не найдено. Поэтому следует констатировать: в обозримой перспективе вряд ли следует ожидать отказа ведущих ядерных держав от ядерного оружия.

В то же время будущее ядерных вооружений именно сейчас как никогда неоднозначно, поскольку появились две новых страны, обладайщих ядерным оружием, - Индия и Пакистан. Если участникам Договора о нераспространении ядерного оружия, и прежде всего ядерным державам, не принять в ближайшее время совместных эффективных мер, не исключена цепная реакция приобретения ядерного оружия все новыми государствами. Причем в наиболее неспокойных районах мира, расположенных в непосредственной близости от России, Китая и Европы.

Далее, с 1993 года фактически заморожен договорный процесс сокращения и ограничения ядерных вооружений. Сейчас действует договор СНВ-1, который разрабатывался во времена холодной войны и поэтому отличается излишней детализацией, сложными и дорогостоящими процедурами контроля. Договор СНВ-2 также базируется на старых подходах с введением дополнительных ограничений на межконтинентальные баллистические ракеты с разделяющимися головными частями наземного базирования. И хотя он ратифицирован обеими сторонами, в силу вступить он может только после ратификации США дополнительно заключенных протоколов по продлению сроков его выполнения и по разграничению стратегической и нестратегической ПРО. Кроме того, российская сторона обусловила ратификацию договора последующим заключением договора СНВ-3, а американская сторона настаивает на пересмотре договора по ПРО 1972 года для продолжения своих работ в этой области.

Возможно два выхода из создавшегося положения.

Первый - это односторонний выход США из договора по ПРО, после чего Россия выходит из договора СНВ-2 и сохраняет свои наземные межконтинентальные баллистические ракеты с разделяющимися головными частями. В этом случае сохраняется неопределенность в развитии ядерных вооружений для всех ядерных держав и подрывается договор о нераспространении ядерного оружия, что неминуемо приведет к снижению стратегической стабильности в мире.

Второе. Заключение новых договоренностей на взаимоприемлемой основе. В любом случае будет происходить постепенное снижение количественного уровня ядерных вооружений. Исходя из реальных возможностей России при отсутствии форс-мажорных обстоятельств этот уровень через 15-20 лет будет лежать в пределах одной тысячи боевых блоков. Примерно такой же уровень будет у США, которым нет никакой необходимости поддерживать существенно выше свой ядерный потенциал. Уже всеми осознано, что для любой страны неприемлемо воздействие даже нескольких блоков и количественные неравенства ядерных вооружений не играют решающей роли.

При этом развитие американских работ по ПРО не будет никак влиять на реальные возможности наших ядерных сил. Создать эффективную систему неядерного перехвата нескольких сотен боевых блоков, а тем более систему абсолютно надежную, сегодня представляется нереальным.

Рассматривать же сценарий ядерного нападения со стороны США для гарантированного поражения наших ядерных сил с последующим перехватом оставшихся ядерных блоков можно только при больном воображении. В то же время сегодня в связи со сменой руководства в России и США открывается возможность заключения принципиально новых договоренностей, отвечающих новым складывающимся международным отношениям.

Именно сейчас можно было бы осуществить прорыв в ограничении ядерных вооружений на основе заключения нового долгосрочного договора, который вместе бы с договором о нераспространении ядерного оружия составил бы основу поддержания стратегической стабильности в мире.

Новый договор об ограничении ядерных вооружений должен быть заключен на длительный срок - 25 лет и более, предусматривать возможность присоединения к нему других ядерных держав (Великобритании, Франции, Китая), для чего требуется выйти на их уровень ядерных вооружений не выше 500-600 боезарядов, без конкретизации видов базирования и систем доставки. Одновременно в нем могли бы содержаться договоренности по системе стратегической ПРО, конкретизирующие ее предназначение для защиты от одиночных несанкционированных пусков ядерных ракет. В договоре также должны найти отражение обязательства ядерных держав по совместной разработке и принятию эффективных мер, направленных на укрепление режима нераспространения ядерного оружия. Внесение договором такой определенности в будущее ядерных вооружений существенно способствовало бы повышению доверия между ядерными державами, внесло ясность в перспективы развития их ядерных вооружений и являлось бы определенной гарантией для всех государств - участников договоров о нераспространении ядерного оружию.

В настоящее время ни у России, ни у США нет никаких политических и военно-стратегических оснований отказаться от заключения подобного договора. Нужна только политическая воля для преодоления старых стереотипов мышления отдельных политиков и ограничения запросов военно-промышленных комплексов, которые могут быть безболезненно реструктуризированы на 25-летний период.

Интервью с министром обороны РФ И. Сергеевым - Интерфакс, 07.02.2001