Разрыв между двумя основными кандидатами на пост премьер-министра Израиля, проявившийся в последние дни перед голосованием, лишний раз убеждает в том, что, собственно, было ясно и до этих выборов. С появлением почти миллиона репатриантов из бывшего Советского Союза израильский электорат долгие годы будет отличаться от того электората, на который, собственно, и была рассчитана политическая система этой страны. Причем в первую очередь качественно, а не количественно.

Долгие десятилетия израильское общество было сцементированным организмом, переваривавшим многочисленные группы новых репатриантов. Общинное противостояние можно было заметить по линии "выходцы из Европы - выходцы из арабских стран", поэтому заранее можно было предположить, какое количество избирателей отдаст голоса левым, а какое правым.

К тому же Израиль был достаточно идеологизированным государством: социалисты, во многом монополизировавшие право на его создание и защиту, так и оставались у власти до 1977 года. Но именно 1977 год - год первой победы правых и формирования правительства Менахема Бегина - продемонстрировал, что израильский избиратель из героя-солдата понемногу превратился в обычного западного избирателя. Ему не нужны лозунги, ему нужны программы, четкие и осмысленные. Все следующие выборы проходили уже именно как соревнования программ, и не случайно кнессет решил проводить всеобщие выборы главы правительства.

И вдруг - рухнули темницы. В Израиль потянулись репатрианты из Советского Союза... потом из бывшего Советского Союза... потом еще и еще... И это был уже совершенно новый электорат, для Израиля невиданный. Электорат, который нужно кормить обещаниями. Израильские премьер-министры практически лишились шансов на переизбрание: обещать они научились быстро, но решать проблемы репатриантов, не рискуя при этом экономической стабильностью и раздражением остальной части электората, оказалось совершенно невозможным. Так израильские политики понемногу из почти европейских стали превращаться в почти советских. Сегодня нам обещают левые - и мы голосуем за них. Они не выполняют обещаний - и мы голосуем за правых, чтобы на следующих выборах проголосовать за левых. Поэтому после Нетаниягу был Барак, поэтому после Барака будет Шарон, а после Шарона, если только он не уйдет через несколько месяцев, - новый представитель левых. Потому что ни один израильский премьер не может существенно изменить положение репатриантов и не может им в этом признаться, не рискуя "русскими" голосами. Потому что новые граждане при переезде на историческую родину сохранили свой советский менталитет в целости и сохранности. Они верят в чудо и обижаются, когда оно не происходит.

К тому же "русским" евреям удалось то, что не удавалось в Израиле еще никому - создать собственные партии, объединенные практически по языковому признаку. Политики, которым удалось превратить великий и могучий в материал для партийного строительства, уже доказали, на что они способны: при поддержке Эхуда Барака партия "Исраэль ба-алия" Натана Щаранского поставила требование "МВД под наш контроль", и оно было удовлетоворено: Щаранский был министром внутренних дел ровно до того момента, когда решил выйти из правительства. Но теперь он может рассчитывать на такой же пост уже в новом кабинете. И не он один: в случае победы Шарона на политические дивиденды может рассчитывать лидер другой "русской" партии, правой - "Наш дом - Израиль", Авигдор Либерман. А ведь есть еще левоцентристкий "Демократический выбор Израиля" Романа Бронфмана, ориентирующийся на Барака. То есть среди "русских" есть уже и левые, и правые, и те, кто свое советское происхождение воспринимает как некую разновидность религии, позволяющую претендовать на особую позицию и иметь свой собственный электорат. А что делать при этом израильским политикам? Обещать. Барак звонит Путину, Шарон вспоминает русский - естественно, язык его бабушки, кто бы сомневался. И, разумеется, оба решат проблемы репатриантов как нельзя лучше.

На этот раз "русские" поверят Шарону. Тем более что он жесткий мужик, чужого не хочет, но и своего не отдаст. И вообще там, откуда они приехали, принято голосовать за боевых генералов. Барак, конечно, тоже боевой генерал, но они за него уже разок проголосовали, а ничего не улучшилось, к тому же само слово "уступка" для советского уха знаете как омерзительно звучит, тем более в сочетании со словом "Арафат", что звучит уже омерзительно для еврейского уха... Но Ариэль Шарон должен понимать: этот электорат верит обещаниям только один раз. Барак, кажется, это достаточно быстро понял, потому и спешил - как человек, за которого больше уже не проголосуют. А его возможному преемнику только предстоит в этом убедиться.