Отношения Ирана с внешним миром претерпевают удивительные метаморфозы. Лет тридцать лет назад, при шахе, крупнейшее государство Среднего Востока поддерживало тесные отношения с Западом и в то же время умудрялось находить общий язык с Москвой. После исламской революции 1979 года все перевернулось: одевшись в черное и серое, Тегеран утратил имидж "Парижа Востока", а Иран из внешне благополучного государства превратился в мирового изгоя. Он перессорился со всеми: стал одним из главных врагов Америки, рассадником исламского фундаментализма в глазах Европы и недружественным режимом с точки зрения Кремля - во время афганской войны Тегеран открыто поддерживал моджахедов.

Сегодня, когда в Иране по-прежнему правят муллы, меж тем как президент Мохаммад Хатами, имеющий репутацию реформатора, предпринимает попытки модернизации и движения навстречу внешнему миру, Соединенные Штаты, Евросоюз и Россия стоят перед вопросом: "Как быть с Ираном?" И все они отвечают на этот вопрос по-своему.

Позиция Вашингтона, разорвавшего дипломатические отношения с Тегераном еще в апреле 1980-го, наиболее последовательна и непримирима: исламский режим нужно максимально изолировать, что будет способствовать его удушению и скорейшему падению. Недавно покинувший Белый дом Билл Клинтон лишь в конце своего восьмилетнего правления несколько приглушил антииранскую риторику, реагируя на робкие примирительные жесты со стороны президента Хатами. Однако это не более чем тактические ходы. Главный принцип американской внешней политики по отношению к Ирану - "изоляция" - в сущности остался неизменным. Новая республиканская администрация уже сделала несколько резких заявлений по адресу Ирана, упомянув его в черном списке непредсказуемых режимов, от которых исходит главная угроза безопасности США (именно ссылками на иранскую угрозу в основном мотивируются американские планы развертывания национальной системы ПРО). Так что по нетерпимости в отношении Ирана ранний Буш не уступает раннему Клинтону.

Смена исламского режима в Тегеране отвечает и стратегическим интересам Европы, рассматривающей Иран как потенциальную золотую жилу для своих компаний - торговцев нефтью и оружием. Однако в вопросе о том, как превратить Иран из исламской теократии в демократическое государство, Европа принципиально расходится с Америкой. В отличие от США, ЕС говорит не об "изоляции", а об осторожном сотрудничестве, которое дипломаты сегодня определяют термином "конструктивное взаимодействие" (constructive engagement). Смысл этой тактики в том, чтобы во взаимодействии с Ираном шаг за шагом подталкивать его к реформам, которые на определенном этапе станут необратимыми. Обращает на себя внимание то обстоятельство, что с 1997 года, когда реформатор Мохаммад Хатами уверенно победил на президентских выборах, ЕС ни разу не выступил с критикой по адресу Ирана. И это несмотря на продолжающиеся показательные судебные процессы над диссидентами, устроенные влиятельными исламским ортодоксами, и прочие многочисленные нарушения прав человека. Европа, в прошлом году принимавшая "иранского Горбачева" Хатами (его визиты во Францию и Германию оказались очень успешными), прекрасно понимает, что наметившаяся нормализация отношений с Западом - один из главных козырей умеренного президента в его борьбе с ортодоксами во главе с нынешним лидером исламской революции имамом Хаменеи. В июне этого года в Иране пройдут новые президентские выборы, и от того, сумеет ли Хатами добиться переизбрания на второй срок, зависит судьба "иранской перестройки".

Что касается России, то ее ответ на вопрос "как быть с Ираном?" звучит так: сотрудничать по всем направлениям, в максимально полном объеме, даже когда это сопряжено с риском нарваться на американские санкции. Свидетельством тому, похоже, станет начинающийся сегодня визит иранского лидера в Россию. Об изоляции Тегерана, к которой Вашингтон безуспешно подталкивал Москву в эпоху Ельцина, сегодня не может быть и речи. Если прежде Москва старалась не афишировать свои связи с Тегераном, чтобы не дразнить гусей в Вашингтоне, то при теперь, при Путине, она дает понять, что впредь будет играть в открытую, не оглядываясь на США. В декабре прошлого года Москва заявила об одностороннем отказе от данного в меморандуме Гора-Черномырдина (1995 год) обязательства не заключать новых оружейных контрактов с Ираном. Понятно, что в США такая позиция расценивается как вызов. "Тегеранская партия", которую давно разыгрывают Москва и Вашингтон, становится все более интригующей. Интригующей и опасной.