Если бы существовало звание "посла недоброй воли", то японское правительство должно было бы присвоить его своему соотечественнику Хиро Ямагато, автору лазерного шоу, которым кудесник обещал порадовать жителей Санкт-Петербурга в день рождения города, 27 мая. По оценкам городской администрации, небывалое представление в небе над Невой собрались посмотреть более миллиона петербуржцев, в несколько раз больше запланированного. Зрителей ждала не только давка (65 человек госпитализированы), но и страшное разочарование. Как говорят очевидцы, шоу с треском провалилось, вместо волшебных картин собравшиеся понаблюдали зеленые полосы в небе, после чего им пришлось разойтись. По официальной версии подкачала погода – не было нужных дыма и тумана, на которые проецируется лазер. Неофициальная версия, которую злорадно пересказывают горожане: Ямагато-сан запил и ничего не подготовил. Урон, нанесенный имиджу Страны восходящего солнца, пришлось восполнять премьеру Дзюнъитиро Коидзуми. В пятницу утром он вместе с Владимиром Путиным посетил Школу высшего спортивного мастерства, где когда-то тренировался будущий президент России, и подарил воспитанникам японское оборудование.

Хозяева беспрецедентного суперсаммита, приуроченного к 300-летию Санкт-Петербурга, постарались приготовить памятные мероприятия для каждого из 45 высоких визитеров – именно столько лидеров государств и глав международных организаций прибыли на берега Невы в последние дни мая. Герхарду Шредеру – янтарную комнату (торжественное открытие в Екатерининском дворце исчезнувшего шедевра, который восстановлен на средства "Рургаза"), Джорджу Бушу – белая ночь и фонтаны в Петергофе, греческому премьеру Константинасу Симитису – открытие памятника президенту Греции 1827-1832 годов и одновременно русскому дипломату Иоанису Каподистрии, Сапармурату Ниязову – ностальгические воспоминания о годах учебы в Ленинградском политехе, всем гостям – Валерий Гергиев, Пласидо Доминго, Дмитрий Хворостовский и группа "Скорпионс"...

Не будет преувеличением сказать, что мировой политический Олимп на двое суток переместился в Санкт-Петербург. А точнее – к Медному всаднику, где в пятницу вечером российский президент принимает парад главных лидеров планеты, по крайней мере – северного полушария.

Питерские мероприятия задумывались как олицетворение курса на сближение с Западом, провозглашенного Владимиром Путиным 11 сентября 2001 года: балтийское "окно в Европу" – наилучшее место для того, чтобы декларировать принадлежность России к западной цивилизации. Последние зигзаги мировой политики несколько смазали идиллическую картину – отношения с Америкой оказались под вопросом из-за иракских разногласий, а масштабные начинания в переговорах с Евросоюзом (энергодиалог, единое экономическое пространство, безвизовый режим) увязли во многочисленных взаимных претензиях и непонимании.

Нет сомнений в том, что торжества пройдут большим успехом. Сбор столь представительного бомонда интересен как возможность пообщаться со многими в неформальной обстановке, а если все это проходит на фоне ослепительно красивого в эти дни Питера – то благоприятная атмосфера тем более гарантирована. Праздник, однако, закончится, а проблемы российской внешней политики останутся. Проблемы, решать которые все сложнее, поскольку они усугубляются действительно кардинальными и главное очень стремительными изменениями на международной арене.

Внешняя политика считается наиболее успешной сферой деятельности нынешнего руководства страны. И если смотреть в чуть более продолжительной ретроспективе, то питерский саммит – это, конечно, выдающееся достижение. Как бы ни относились к России те 45 лидеров, которые собрались в Санкт-Петербурге (а относятся они к ней весьма по-разному), все приехали. И это само по себе очень важно. Проблема, однако, в том, что Россия в последние годы больше преуспела в области внешнеполитического пиара, организации кампаний, умения устраивать эффектные мероприятия, чем в том, что касается содержательного наполнения курса на международной арене.

Присутствие на невских берегах руководителей Европы, Америки, Азии, Дальнего Востока символизирует сегодня не прорыв на Запад, а то, что в умных дипломатических документах называют "многовекторностью" внешней политики России, страны, которая не может однозначно повернуться в ту или иную сторону без того, чтобы не потерять что-то на противоположном фланге. И это, с одной стороны, объективная проблема, с которой трудно что-либо поделать (так уж распорядились география и история), а с другой – непоследовательность стратегии и неспособность выстраивать иерархию приоритетов. Представим себе, что следующим президентом России станет не коренной ленинградец, служивший в Дрездене, а, например, уроженец Хабаровска, работавший в Шанхае. Не изменится ли главный государственный приоритет внешней политики?

Иракская кампания, которая омрачила приготовления к питерскому саммиту, особенно остро поставила Москву перед необходимостью четкого формулирования национальных интересов. После короткой санкт-петербургской передышки нам предстоят новые кризисы – Иран, Северная Корея, переговоры по ВТО… Каждая из этих коллизий потребует делать выбор, причем все чаще не между плохим и хорошим вариантами, а между плохим и совсем плохим. И к этому надо готовиться.

Но пока аэропорт Пулково обслуживает исключительно мировую политическую элиту, у Английской набережной пришвартован восьмипалубный суперлайнер "Серебряный шепот", предоставленный делегациям стран СНГ, принарядившаяся "Астория" отдана на откуп американскому десанту, а поражающий своим великолепием Константиновский дворец в Стрельне, реконструкция которого обошлась управделами Кожину дороже, чем Бородину – реконструкция Кремля, готов принять всех сразу. Спустя 85 лет после переезда столицы в Москву Санкт-Петербург возвращается на международную арену. В городе открыто говорят, кто с надеждой, а кто с ужасом, что 300-летие, очевидно, станет первым шагом к формальному закреплению некоего столичного статуса невской метрополии. Правда, как философски заметил таксист, который вез автора этих строк по пустынному Невскому: чтобы этот город в порядок привести, питерским в Москве надо еще лет 20 править.