Когда я впервые приехал в Тетово - это было в 1989 году, - я был поражен национальной атмосферой города. По статистике в нем живут 60 процентов албанцев и 40 процентов македонцев, но колорит его совершенно не смешанный... Я ходил по улицам мусульманского города, более албанского, чем коммунизированные города в соседней Албании. И весьма зажиточного, почти столичного. Да, собственно, это и есть столица - столица македонских албанцев: руководство входящей в правительственную коалицию Демократической партии албанцев (ДПА) проводит свои заседания именно здесь, здесь проходят главные митинги, политические и культурные акции албанской общины страны.

Боевики правильно рассчитали направление удара. С одной стороны, Тетово находится в непосредственной близости от границы с Косово. И организовать рейд в его окрестности нетрудно. С другой - в Тетово всегда были сильны радикальные настроения. ДПА - радикальная партия, и именно из Тетово начался ее победный марш на позиции умеренной Партии демократического прогресса (ПДП). Кроме того, Тетово находится в непосредственной близости от македонской столицы Скопье. Я бы даже назвал Тетово городом-спутником столицы Македонии. Отсюда на машине до Скопье около получаса. Каждые 30 минут с центрального автовокзала в центре македонской столицы уходят автобусы в Тетово: такой коммуникации нет ни с одним другим городом республики. И вот теперь представим себе, что в такой непосредственной близости от Скопье гремят выстрелы, проходят митинги, идет война.

За несколько последних лет это уже второй шок, переживаемый македонским обществом. Первый был, когда из Косово потянулись многотысячные колонны албанских беженцев, к приему которых в Македонии явно не были готовы. Но тогда республика справилась с помощью мирового сообщества. Сегодня же Запад явно не готов оказать Македонии действенную поддержку, считая, очевидно, что македонские силы безопасности могут справиться с боевиками собственными силами. Миротворцы демонстративно не вмешиваются в происходящее: когда была обстреляна казарма немецкого бундесвера, находящаяся в Тетово, командование миротворческого контингента приняло решение о передислокации большей части немецких солдат в Косово, от конфликта подальше.

Расчет западных миротворцев понятен: они не хотят ухудшать отношения с албанским населением Косово и Македонии. Албанцы считают западных солдат освободителями, избавившими их от геноцида и унижений, - в этой репутации залог успешного сотрудничества миротворцев и местного населения. Но отношение к миротворцам может быстро измениться, если они выступят не просто на стороне Македонии, но на стороне македонской армии. А регулярная армия всегда сильнее партизан - так что македонцы справятся. Тем более что армия Югославии уже вошла в буферную зону, чтобы перекрыть возможные пути поставок оружия находящимся в Македонии боевикам и сделать невозможным количественное пополнение их рядов.

Все это так. И все же западная логика хромает. Вспомним, сколько усилий было предпринято, чтобы не допустить в Узбекистан боевиков Исламского движения Узбекистана (ИДУ) из Афганистана. Но в прошлом году отряды ИДУ оказались вовсе не в Афганистане, а в самом Узбекистане, где смогли к тому же набрать пополнение из числа местного населения. Косовские боевики считают не по-западному: для них раскачивание лодки равносильно началу большой бури, так как они понимают, что по мере продолжения конфликта они смогут завербовать в свои ряды новых сторонников из числа македонских албанцев. А межнациональный конфликт в самой Македонии коренным образом меняет расстановку сил на Балканах - и в Македонии, и в Косово, и в Албании, и, возможно, в Югославии.

Впрочем, македонская буря вряд ли оставит кому-то возможность отсидеться в спокойной гавани. Это начинают понимать практически все представители политической элиты Македонии - и македонской, и албанской. Показательно, что руководители ДПА, вначале весьма спокойно отнесшиеся к происходящему и даже говорившие о нарушении прав албанцев в Македонии и предопределенности конфликта нарушением этих прав, теперь осуждают боевиков и говорят о собственной непричастности к их действиям и требованиям.