Международные силы безопасности в Афганистане контролируют, как известно, лишь базу Баграм и Кабул с ближайшими окрестностями, да и то в светлое время суток. Почему, обратив в бегство Талибан и "Аль-Кайду", разрушив их командные и политические структуры, захватив укрепленные горные базы и склады оружия, США и их союзники не оккупировали страну? Неужели генерал Томми Фрэнкс настолько боится партизанских вылазок? Или это апофеоз политкорректности?

Ответ очевиден: территория Афганистана находится под контролем полевых командиров, которым в страшном сне не мог присниться их альянс с Америкой против единоверцев, которые воспринимали его как исключительно временный, тактический союз, а теперь заняли по отношению к чужеземцам в военной форме откровенно враждебную позицию. Не "Талибана" с "Аль-Кайдой", а бывших союзников боится генерал Фрэнкс. В начале войны это войско никакими силами невозможно было выгнать из окопов: то у них патронов не хватает, то артподготовка идет, то американцы, мол, плохо бомбят, противник недостаточно ослаблен. Та же история повторилась при штурме пещерного комплекса Тора-Бора - чуть ли не заградотрядами пришлось гнать солдат "Северного альянса" в наступление. Зато управлять подконтрольной территорией афганские командиры умеют отлично. Они начинали чинить зверскую расправу немедленно после захвата очередного города, мародерствовали на славу, у каждого руки по локоть в крови, и не надо быть генералом Фрэнксом, чтобы это знать.

В ноябре прошлого года, во время визита в Вашингтон, президент Путин заявил, что сообщения о бесчинствах "Северного альянса" - это, всего вероятнее, "тезис", "запущенный" вражеской пропагандой "в своих человеконенавистнических целях", и потребовал представить доказательства "нарушений прав человека". Исчерпывающие доказательства были, как по заказу, представлены в том же месяце после подавления бунта в тюрьме близ Мазари-Шарифа: генералу Дустуму, обозревающему поле битвы, не хватало для полной наглядности лишь мясницкого топора в руках. Теперь Дустум надел пиджак и галстук, сделался благообразен. Зря он, что ли, кровь проливал?

Делить министерские портфели афганские генералы начали еще полгода назад, на конференции в Бонне. Они вполне обошлись бы без псевдодемократических процедур, однако Запад требовал соблюсти минимальные приличия. Было решено, что временная администрация созовет лойя-джиргу и пригласит короля Захир Шаха вернуться из изгнания в Кабул и принять участие в процессе национального примирения.

В мае наблюдатели независимой правозащитной организации Human Rights Watch побывали в пяти южных провинциях Афганистана с тем, чтобы выяснить, как проходят выборы в лойя-джиргу. Оказалось, в этих провинциях безраздельной властью пользуются полевые командиры, тесно связанные с "Талибаном" и исламскими экстремистами во главе с бывшим премьер-министром Гульбеддином Хекматиаром. Эти силы, говорилось в заявлении HRW, заполняют вакуум власти, образовавшийся в стране вследствие того, что многонациональные силы не смогли распространить свой контроль за пределы столицы. Вмешиваясь в процесс выборов в лойя-джиргу, лояльные Хекматиару командиры подрывают доверие афганского населения в будущее правительство, которое должно быть избрано на этом форуме, утверждали правозащитники. Полевые командиры, сообщали наблюдатели HRW, "нагло манипулируют" голосованием. "Если они преуспеют, афганцы снова будут лишены возможности выбирать своих лидеров и строить гражданское общество", - заявил в Мазари-Шарифе глава наблюдательной миссии HRW Сэм Зия-Зарифи. В каждой из пяти южных провинций, где побывали эксперты организации, были зафиксированы случаи насилия, запугивания и общая атмосфера незащищенности населения. Наблюдатели были свидетелями нескольких инцидентов, когда независимые кандидаты подвергались задержанию и избиению. Но чаще всего полевые командиры попросту составляли свой список кандидатов, лишая избирателей какого бы то ни было выбора.

К этому добавим, что и лица, подозреваемые в убийстве Ахмад Шаха Масуда (ведь настоящего расследования так никто и не провел), занимают нынче видное положение в стране.

Доклад HRW поверг в смятение мировое сообщество, но делать что-либо было уже поздно. Более полутора тысяч делегатов съехались в Кабул. В здание политехнического института, где проходили заседания лойя-джирги, журналисты не допускались; выходя за пределы охраняемой зоны, делегаты общались с прессой неохотно. Лишь теперь, когда домой вернулись зарубежные участники лойя-джирги - такие, как профессор Оттавского университета Омар Захильвал и Адина Ниязи, президент Ассоциации афганских женщин провинции Онтарио, опубликовавшие свои впечатления в New York Times, - выясняется истинная картина происшедшего.

По словам Захильвала и Ниязи, поначалу на форуме царила приподнятая атмосфера. Представители всех этнических групп, сунниты и шииты, общались, не ощущая никаких барьеров; делегаты-женщины играли важную роль в организации неформальных встреч в кулуарах. Образовалась значительная группа делегатов, объединившихся на почве общего понимания необходимости ограничить власть полевых командиров и учредить действительно ответственное правительство. Единственно возможным путем достичь этого они считали избрание главой государства бывшего короля. Идея оказалась настолько популярной, что в работе высокого собрания был объявлен двухдневный перерыв, во время которого, как утверждают авторы статьи в New York Times, на Захир Шаха оказали сильное давление и вынудили его отказаться от каких бы то ни было претензий на участие в управлении страной.

Продолжение лойя-джирги уже ничем не напоминало ее начало. Совещания независимых теперь "кишели агентами разведки, которые открыто угрожали реформистски настроенным делегатам, особенно женщинам. Доступ к микрофонам строго контролировался, сторонники временной администрации доминировали. Лидеры фундаменталистов клеймили критиков полевых командиров как изменников исламу и распространили петицию, в которой назвали министра по делам женщин д-ра Самар "афганским Салманом Рушди". Руководители мероприятия перестали делать вид, будто прислушиваются к мнению "низов". Дележ пирога совершался в узком кругу за плотно закрытыми дверями, после чего к общей массе выходил Карзаи и, обаятельно улыбаясь, предлагал утвердить принятые решения.

Захильвал и Ниязи считают несостоятельной версию об остром соперничестве и компромиссе между таджикско-узбекской группировкой и представителями пуштунского Юга. Делами заправляли, утверждают они, "панджшерцы", то есть лидеры "Северного альянса". Этот расклад ясно сказался на распределении портфелей. Генералы Мохаммад Фахим (впрочем, он уже маршал), Хаджи Абдул Кадыр и Харим Халили стали вице-президентами. Таджики сохранили за собой посты министров обороны и иностранных дел.

Единственной крупной уступкой южанам стало назначение министром внутренних дел пуштуна Тадж Мохаммеда Вардака - 80-летнего губернатора провинции Пактия, который еще в марте этого года доживал свой век в Калифорнии. На эту должность претендовал влиятельный таджикский лидер Юнус Кануни, занимавший ее во временной администрации и проявивший себя на боннской конференции как блестящий переговорщик западного склада. Предложенный ему портфель министра просвещения Кануни воспринял как личное оскорбление, созвал пресс-конференцию и заявил журналистам, что, возможно, он вообще не будет работать в правительстве, а займется созданием политической партии, во главе которой пойдет на всеобщие выборы. Его сторонники в МВД, прежде всего полицейские, прекратили работу, заблокировали дороги и организовали акции протеста. Шантаж возымел эффект: Кануни был в итоге назначен советником президента по национальной безопасности. Для равновесия вторым советником по тем же вопросам стал пуштун Залмай Расул, до сих пор руководивший гражданской авиацией.

Расстановка сил понятна: северяне будут начальниками в Кабуле, на заграничных конференциях и в северных провинциях, а Юг останется всецело в руках местных авторитетов. А контроль над наркотрафиком (вопрос, входящий в компетенцию советников по национальной безопасности) северяне и южане поделили пополам.

Полностью отстраненной от рычагов управления страной оказалась "римская группа" во главе с Захир Шахом. Зачем, в самом деле, командирам король, если каждый из них на cвоей территории царь, бог и воинский начальник? Получив пышный титул "отца нации", бывший монарх, по слухам, собирался вернуться в Италию, однако его помощники опровергли эти сообщения, заявив, что король ждет, пока будет закончен ремонт дворца, в котором он вырос и намерен теперь поселиться. Надо полагать, его величество еще не забыл лойя-джиргу, созванную им в 1963 году для утверждения первой афганской конституции. Спустя год он был свергнут и отправился в римское изгнание.

Наиболее скандальный инцидент произошел с должностью министра по делам женщин. Его по праву должна была сохранить за собой Сима Самар, однако фундаменталисты, зная ее либеральные взгляды, не допустили этого. По некоторым сведениям, Самар отказалась от назначения потому, что ей угрожали смертью. Сама она отрицает эту информацию и говорит, что предпочла возглавить комиссию по правам человека. Но если слухи об угрозах хоть отчасти все же соответствуют действительности, вполне очевидно, что комиссия, возглавляемая человеком, который опасается за свою жизнь, не может быть эффективной. Характерно, что, помимо министра по делам женщин, остался вакантным и пост министра юстиции.

Дело сделано. 24 июня Хамид Карзаи привел к присяге членов своего кабинета. В присутствии дипломатического корпуса и прессы всего мира министры поклялись "следовать началам ислама", искоренять коррупцию и хранить "честь и чистоту" Афганистана.

Омар Захильвал и Адина Ниязи рассказывают, что один из жителей Кабула, узнав, что они делегаты лойя-джирги, спросил их: "Почему вы придали видимость законности незаконному правительству?" "Мы не делали этого", - честно признаются они на страницах New York Times.

ИНФОРМБЮРО: Война с террором
Которое тут временное? Влазь! - Грани.Ру, 06.12.2001