Бывший министр образования США Уильям Беннетт (он занимал эту должность в кабинете Рональда Рейгана) попал в скверную историю. Оставив поприще государственной службы, он тем не менее остается заметной публичной фигурой. Темперамент и активная жизненная позиция не позволяют ему уйти в тень - он ведет на радио ток-шоу. В прямом эфире с ним и случился инцидент, навлекший на него огонь неистовой критики, больше похожей на травлю.

Обсуждая со слушателем, позвонившим в студию, проблему абортов, Беннетт вдруг сказал ужасную вещь. "Если вы хотите сократить преступность, - заявил он, - если это ваша единственная цель, то можно делать аборты всем черным женщинам в нашей стране, и тогда уровень преступности понизится".

Что тут началось! Конечно, в Америке свобода слова - можно молоть в эфире любую чушь. Надо признать, что ведущие американских радио-ток-шоу - все эти радиошоумены и шоувумены - люди по преимуществу невежественные и не шибко умные; это голос посконной и кондовой Америки, ее интеллектуальное дно. Так же рьяно, как когда-то их деды вершили суд Линча, их отцы выбрасывали из школьных библиотек книги Марка Твена на том основании, что в них афроамериканец называется негром. Они всегда в мейнстриме.

Беннетт из этого тусклого ряда выбивается. За это на него и набросились.

Наутро злополучную фразу крутили в записи все национальные телекомпании, а для пущей наглядности показывали ее также и в письменном виде. Комментаторы мгновенно приклеили Беннетту ярлык расиста. Вожди афроамериканцев произносили грозные инвективы. Лидеры демократов в Конгрессе Гарри Рейд и Нэнси Пелози назвали слова Беннетта позором и потребовали извинений. Пресс-служба Белого дома заявила, что президент считает высказывания экс-министра "неуместными".

Но Беннетт, вместо того чтобы каяться и просить прощения, продолжал упорствовать в ереси. Он сказал, что никакой он не расист и что его слова злонамеренно вырвали из контекста. На самом деле они были нарочито абсурдным ответом на абсурдный звонок.

Слушатель, который позвонил, чтобы высказаться в пользу абортов, привел в пользу своего мнения такой удивительный аргумент: мол, чем больше будет в стране детей, тем больше денег получит от них фонд социального страхования по старости, средства в котором, как известно, на исходе, потому что на пенсию начинают выходить бэбибумеры - дети, родившиеся в период послевоенного демографического взрыва. Нелепость этого тезиса заключается в том, что поколение, которое будет кормить пенсионеров, тоже ведь уйдет на покой в свое время и тоже потребует пенсию.

Вот этому социальному прожектеру Беннетт и ответил сентенцией про преступность. А затем добавил: "Это было бы невозможно, смехотворно и аморально, но преступность бы снизилась". Комментарии по поводу своей будто бы расистской фразы он назвал, опять-таки в собственном эфире, "дурацкими". Далее он сказал следующее: "Я пытался показать, что выступать против абортов по экономическим соображениям - то же самое, что обосновывать этими соображениями свою позицию за или против рабства. Аморальная политика неверна, потому что она аморальна, а не потому, что не выгодна экономически. С таким же успехом можно сказать, что надо делать аборты всем женщинам - тогда преступности вообще не будет".

В истории политической литературы известны случаи, когда маска автора принималась за его подлинное лицо. Что бы, к примеру, сказали ревнители гражданских прав, прочитав в газете следующий людоедский пассаж: "Один очень образованный американец, с которым я познакомился в Лондоне, уверял меня, что маленький здоровый годовалый младенец, за которым был надлежащий уход, представляет собою в высшей степени восхитительное, питательное и полезное для здоровья кушанье, независимо от того, приготовлено оно в тушеном, жареном, печеном или вареном виде. Я не сомневаюсь, что он так же превосходно подойдет и для фрикасе или рагу". Можно только гадать, каких эпитетов удостоили бы современные правозащитники Джонатана Свифта, сочинившего в год страшного неурожая в Ирландии памфлет под названием "Скромное предложение, имеющее целью не допустить, чтобы дети бедняков в Ирландии были в тягость своим родителям или своей родине, и, напротив, сделать их полезными для общества".

В сущности, с Беннеттом случилось, как в анекдоте: то ли он украл шубу, то ли у него, но что-то было. Ложки нашлись - осадок остался.

Тем не менее дискуссия вокруг этого эпизода будет иметь долгосрочные и глубокие последствия. Вопрос, что называется, назрел.

У высказываний отставного министра есть первоисточник - книга под названием Freakonomics (нечто вроде "Прикольная экономика") и подзаголовком "Отвязанный экономист исследует скрытую сторону всего". Написал ее молодой профессор экономики Чикагского университета - так сказать, чикагский мальчик - Стивен Левитт в соавторстве с журналистом Стивеном Дабнером. Книга вышла в свет в этом году и уже шестой месяц держится в бестселлерах. Написана она как бы не вполне серьезно. Например, одна из глав называется "Что общего между школьными учителями и борцами сумо", другая - "Почему торговцы наркотиками живут с мамой". Но вот в главе про связь абортов с преступностью если и есть ирония, то глубоко скрытая. Во всяком случае первый вариант своего исследования Левитт опубликовал еще в 2001 году в серьезном издании - Quarterly Journal of Economics.

В 1991 году в США произошло резкое падение уровня преступности: число убийств сократилось на 40 процентов, а число всех преступлений с применением насилия и преступлений против собственности - на 30. Такого не было с 1933 года, когда отменили сухой закон. Объяснений этому феномену предлагалось много. Левитт добросовестно их анализирует и убеждается в их несостоятельности. Единственная подлинная причина, полагает он, заключается в легализации абортов, последовавшей за историческим решением Верховного суда США по делу "Роу против Уэйда" (1973). В течение семи лет после этого решения в США было сделано 1,6 миллиона абортов - каждая третья беременность была искусственно прервана.

Какова взаимосвязь динамики абортов со статистикой преступности? Если совсем коротко, дело в том, что нежеланный ребенок часто растет без призора и страдает от недостатка родительской любви, у него, что называется, трудное детство. Тюремная социология вполне подтверждает это житейское наблюдение: более чем у половины американских уголовников нет либо одного, либо обоих родителей, а те, какие были, часто страдали алкоголизмом и наркоманией и растлевали своих детей в юном возрасте. Таким образом, легализуя аборты, общество в буквальном смысле убивает преступность в зародыше. Нет человека - нет проблемы.

Беннетт - противник абортов; он считает аморальным оправдывать их какими бы то ни было рациональными доводами. Важный нюанс заключается в том, что Левитт ничего не пишет о расовой принадлежности потенциальных преступников - этот фактор в его исследовании просто отсутствует. Этот барьер перешагнул Беннетт, и именно этот шаг вызывал всеобщее негодование. Между тем тот факт, что в преступной среде этнорасовые меньшинства составляют большинство, ни для кого в Америке не секрет. Конечно, причины тут социальные: бедность и неустроенность этих групп населения, наследие эпохи расовой сегрегации, которая была позором Америки. Но тогда тем более странно отказываться во имя политкорректности от всякой дискуссии на эту тему. Беннетт рискнул собственной репутацией ради того, чтобы дискуссия наконец началась.

К теории Левитта можно относиться по-разному. Во всяком случае, хорошо, что это всего лишь теория. Наука умеет многое, но судить о том, кем станет человеческий эмбрион, ей, слава Богу, не дано.