Незадолго до летних каникул Конгресс получил от Белого дома законопроект, предлагавший законодателям избавить вице-президента от финансовых затруднений. Администрация Буша - правительство миллионеров, и Дик Чейни, мягко говоря, не исключение. Разумеется, как у частного лица никаких финансовых проблем у него нет. Речь идет о служебных расходах. Вице-президенту остро не хватает отпущенных ему государственных средств на оплату счетов за электричество.

Дик Чейни с женой Линн проживают на казенной квартире - особняке размером в 33 комнаты, расположенном в тихом квартале столицы на территории Военно-морской обсерватории и находящемся в собственности Министерства ВМС. То ли супруги боятся темноты, то ли слишком рассеянны, то ли используют какие-то особо энергоемкие бытовые приборы, а только до конца бюджетного года их электрические расходы составят не менее 186 тыс. долларов. Эта сумма никак не вписывается в вице-президентскую смету. Администрация нашла отличный выход из положения: возложить оплату электрических счетов Чейни на собственника дома, то есть на Военно-морские силы США. Заодно Белый дом просил Конгресс разрешить вице-президенту принимать подарки в виде еды, напитков, цветов и декоративных предметов, которые он сможет использовать для исполнения официальных функций - например, для дипломатических приемов.

Предложение, как и следовало ожидать, встретило разнузданную реакцию демократов. Они сказали, что это неслыханное лицемерие. "Думаю, многие хотели бы решить свои энергетические проблемы так же безболезненно, как пытается решить свои вице-президент", - заявил по этому поводу представитель комитета по ассигнованиям с говорящей фамилией Дэвид Сирота. Лицемерие состоит в том, что Дик Чейни - автор раскритикованного демократами энергетического плана Буша, который в краткосрочной перспективе не предлагает потребителю никакого средства спасения от запредельного скачка цен на электроэнергию, за исключением экономии. "Если вы желаете, чтобы ваш дом был ярко освещен, вы имеете на это право, - объяснял вице-президент соотечественникам. - Закон это не возбраняет. Но вам придется платить".

Казалось, Чейни станет легкой добычей политических оппонентов. Ему явно грозила печальная участь Васисуалия Лоханкина, которого мысли о русской интеллигенции отвлекали от необходимости следовать категорическому императиву - тушить лампочку в туалете. Так и виделась картина публичной экзекуции: лидер демократов Том Дэшл в качестве исполнителя приговора Никиты Пряхина ("У всех мамочка!"), сенатор Джо Либерман в роли подзуживающего камергера Митрича ("Давай, давай, Никитушко! За разговорами до свету не справимся".), сенатор Хиллари Клинтон, она же ответственная съемщица Люция Францевна Пферд, сурово молвящая "Свет надо было тушить!", прежний постоялец особняка Эл Гор, он же трудящийся Востока гражданин Гигиенишвили ("А что с ним говорить, с нехорошим человеком!"), и наконец известный критик республиканцев, ничья бабушка Барбра Стрейзанд, приговаривающая в садистском экстазе: "Так его, болезного, так его, родименького!".

Однако ничуть не бывало. Закон нижней палатой принят. Да и странно было бы не принять закон, повышающий жалованье самим законодателям.

Тем не менее в острый конфликт с Конгрессом Дику Чейни вступить все же пришлось, причем именно по поводу энергетического плана. Общественность пожелала узнать, кто принимал участие в заседаниях рабочей группы по энергетике. В этом общественности было отказано. Ах, вот оно что, сказали демократы. Дело ясное: энергетический план разработан по указке воротил нефтяного бизнеса, с которым так тесно связаны первые лица государства. Этого мнения Белый дом опровергать не стал, но документы рабочей группы все равно не показал. Ответ Дика Чейни неподражаем - это готовая реприза кремлевского чиновника: "Тот факт, что человек внес пожертвования в избирательный фонд, не может служить основанием для того, чтобы его теперь лишили возможности доводить свои взгляды до сведения государственных служащих".

В свое время Клинтон с Гором столкнулись с большими проблемами, когда выяснилось, что представители деловых кругов, зачастую люди с сомнительной репутацией, получали "доступ к телу" в обмен на взносы в избирательную кассу демократов. Нынешняя администрация пришла в Белый дом, обещая вернуть туда "дух честности и чести". Демократы возмутились и поручили дальнейшие действия Управлению общей бухгалтерской отчетности - независимому федеральному агентству, в чью компетенцию входит проверка правильности расходования бюджетных средств органами исполнительной власти, а при необходимости проведение соответствующих расследований. Глава управления Дэвид Уокер попробовал миром договориться с Белым домом. Юристы обоих учреждений провели несколько встреч, но к согласию так и не пришли. В итоге 18 июля Уокер направил в канцелярию Чейни официальную бумагу с требованием предоставить в 20-дневный срок либо документацию, либо убедительные объяснения, почему она не может быть предоставлена.

В ответном послании Чейни указал, что Управление превышает свои полномочия, вмешиваясь в жизнедеятельность правительства. "Способность исполнительной власти эффективно действовать требует уважения конфиденциальности контактов между президентом, вице-президентом, их старшими советниками и другими лицами", - говорится в письме. На словах Чейни заявил, что для него это вопрос принципа. Советник Чейни Мэри Маталин (в недавнем прошлом - обозреватель CNN) посоветовала Уокеру прекратить тратить народные деньги на "дутые расследования", направленные на "дискредитацию отдельных лиц".

На самом деле дискредитация угрожает вашингтонскому бюрократу всякий раз, когда он участвует в принятии решений, способных отразиться на его личном благосостоянии. Должностные лица администрации - не парвеню, вознесенные к вершинам власти капризом Фортуны. Все они прежде либо сами активно работали в частном бизнесе, либо, занимая видное общественное положение, входили в руководство крупных корпораций в качестве свадебных генералов. В обоих случаях к моменту прихода к власти они владели крупными инвестиционными пакетами, от которых государственному чиновнику полагается избавиться, если на новом месте от него хоть в какой-то мере зависит положение дел в соответствующем секторе рынка. Будучи вульгарными материалистами, американцы не верят в честность и бескорыстие бюрократа. Со свойственной им испорченностью они уверены, что бюрократ, не отбери у него акции, будет действовать не на благо народа, а на свое собственное. Называется все это "конфликт интересов".

Предшествующая администрация столкнулась с проблемой дважды. В 1993 году, вскоре после первой инаугурации Клинтона, его советнику по национальной безопасности Энтони Лейку юристы Белого дома рекомендовали поскорее продать акции четырех энергетический компаний, в том числе Exxon и Mobil, которые тогда еще не слились в одну, на общую сумму 300 тыс. долларов. Однако спустя два с половиной года акции по-прежнему находились в его собственности. Когда Клинтон захотел назначить Лейка директором ЦРУ, дело всплыло на поверхность и Министерство юстиции начало расследование. В итоге Лейк заплатил 5 тыс. долларов штрафа и директором ЦРУ не стал. Его преемник на посту советника Сэнди Бергер владел акциями Amoco и тоже забыл их вовремя реализовать. Сумма его штрафа составила уже 23 тыс. долларов. (Цифра определяется исходя из дивидендов, полученных в год, предшествующий назначению.) Вице-президент же Эл Гор так и не нашел в себе сил расстаться с акциями Occidental Petroleum, которые он унаследовал от отца, соратника и делового партнера известного у нас в стране капиталиста Арманда Хаммера.

Но все это детский лепет по сравнению с командой Буша. Министр обороны Дональд Рамсфелд, торговый представитель Роберт ЗЈллик, министр торговли Дональд Эванс - все они чрезвычайно успешные предприниматели. Госсекретарь Колин Пауэлл был членом совета директоров AOL. Советник по национальной безопасности Кондолиза Райс - членом совета директоров компании Chevron. Что касается министра финансов Пола О'Нила и вице-президента Дика Чейни, то их отношения с большим бизнесом определяются весьма просто: они и есть этот самый большой бизнес. Райс продала свои акции на сумму 241 тыс. долларов сразу после назначения. Долго морочили публике голову Рамсфелд и Чейни. В конце концов Чейни из 40-миллионного пакета акций Halliburton (это был самый крупный пакет компании, находившийся в распоряжении физического лица) оставил себе 8 млн долларов в качестве выходного пособия, заявив, что дивиденды по этим акциям будут направляться благотворительным организациям.

Но особенный гнев оппонентов навлек на себя советник Буша Карл Роув. Это лицо, занимающее в Белом доме исключительное положение, мозг администрации. Портфель Роува состоял из больших (на сумму 100 тыс. долларов и более) пакетов акций таких компаний, как Intel, General Electric, Enron, Johnson & Johnson, Pfizer и Cisco, а также 50-тысячных пакетов Royal Dutch Shell и BP Amoco. Уже находясь на государственной службе, Роув встречался с представителями шести перечисленных фирм и участвовал в заседаниях энергетической комиссии Чейни. Он продал свои акции лишь в начале июня, увидев, что давление не ослабевает, а усиливается.

Но вице-президент не сдается. 20 дней, отведенных ему на капитуляцию, истекли 7 августа. В пятницу на прошлой неделе Дэвид Уокер препринял наконец следующий шаг - он направил Конгрессу уведомление о нежелании Чейни сотрудничать. Теперь слово за президентом: у него есть 20 дней, чтобы или предоставить требуемую информацию, или отказать в ее предоставлении, или не делать ничего - и тогда Уокер должен обратиться в суд, который истребует документы повесткой.

Вопросы и ответы: Сколько получают высшие должностные лица в США?