Книга лауреата Пулитцеровской премии Рона Саскинда, представляющая собой запись воспоминаний бывшего министра финансов США Пола О'Нила, стала скандалом еще до своего выхода в свет. Из близкого окружения нынешнего американского президента в отставку ушло уже довольно много людей, но мемуары еще никто не сочинил - О’Нил первый. Конечно же, будь книга апологией Буша, она не привлекла бы ни малейшего внимания публики. Опус содержит негативные характеристики президента, основанные на собственном опыте О’Нила, – на это читатель всегда падок.

Суть обвинений, с которыми выступил О'Нил, заключается в том, что Буш не умеет слушать собеседника и принимает решения по ключевым вопросам на основании собственных упрощенных представлений о предмете. Он, мол, никогда не участвует в дискуссии, не задает никаких вопросов и никак не обозначает свою позицию. При этом О’Нил не замечает, что он не в ладах с элементарной логикой: "слепец среди глухих", как назвал он Буша и членов его кабинета, слуха отнюдь не лишен.

Реакция Белого дома была поначалу вялой. Пресс-секретарь Скотт Макклеллан в ответ на просьбу о комментарии заявил, что "не рецензирует книги". Тогда О’Нил решил подлить масла в огонь. В воскресенье в вечернем эфире телекомпании CBS он рассказал, что решение о войне с Ираком было принято в первые же дни пребывания Джорджа Буша у власти, задолго до террористических атак 11 сентября 2001 года. Что же касается оружия массового уничтожения, то он, О’Нил, ни разу не видел убедительных доказательств наличия его у Саддама. В ходе интервью О’Нил сообщил также, что автор книги Рон Саскинд пользовался огромной коллекцией документов, которую предоставил ему бывший министр, – 19 тысяч единиц. Телекомпания проиллюстрировала его слова титульным листом документа, на котором ясно читается гриф "секретно". Саскинд в той же программе сообщил, что О’Нилу, прослышав о том, что он готовит к печати мемуары, звонил министр обороны Дональд Рамсфелд и уговаривал его отказаться от этой затеи.

Наутро представитель Министерства финансов заявил, что оно выясняет, каким образом в распоряжении О’Нила уже после отставки оказались секретные документы. Телекомпания CBS, в свою очередь, заявила, что у нее был только титульный лист, а не сам документ. О’Нил рассказал, что никаких секретных бумаг из министерства не крал, а уже после отставки официально обратился с просьбой о материалах для книги Саскинда и спустя три недели получил два компакт-диска, которые отдал Саскинду не читая. Дон Рамсфелд подтвердил, что дважды звонил О’Нилу по поводу книги, но ни разу не просил его воздержаться от сотрудничества с Саскиндом. (Последний пытался перепроверить информацию О’Нила у других членов кабинета и таким образом "спугнул" Рамсфелда.) Книгу Рамсфелд еще не читал, но то, что он слышал, отличается от его собственного опыта "как день от ночи". Министр обороны заявил, что питает "огромное уважение" к президенту, "его уму, его конструктивному подходу к решению вопросов". Друг детства президента, министр торговли Дон Эванс, в свою очередь, сказал, что президент "ведет совещания, задает жесткие вопросы, любит несогласных, любит, когда возникает спор".

На обвинения по поводу Ирака ответил сам президент. "Политика моей администрации в отношении Ирака, - заявил он, нисколько не смутившись, - с самого начала была совершенно ясной: так же, как и предыдущая администрация, мы выступали за смену режима". Это чистая правда. Конгресс еще в 1998 году без особых дебатов, на основе широкого межпартийного консенсуса, принял Закон об освобождении Ирака, в котором сказано, что Соединенные Штаты должны "поддерживать усилия по отстранению режима Саддама Хусейна от власти в Ираке". А президент Клинтон этот закон подписал. В октябре 2000 года во время предвыборных дебатов вице-президент Эл Гор напомнил избирателям, что он был одним из немногих демократов в Сенате, которые голосовали за войну в Заливе, и что надо "закончить работу", которую не закончил Буш-старший; это он, Гор, и намерен сделать, если его выберут президентом. Буш-младший занимал тогда более сбалансированную позицию и говорил об укреплении режима санкций, который, дескать, прохудился, "как швейцарский сыр", а также режима бесполетных зон на севере и юге Ирака. Это и стало главной заботой его администрации в первые месяцы.

Поэтому кандидат в президенты Уэсли Кларк явно погорячился, призывая к парламентскому расследованию в связи с откровениями О’Нила. Дискуссия вокруг книги сконцентрировалась не столько не фигуре президента, сколько не фигуре О’Нила. Бывший министр труда в кабинете Клинтона Роберт Райх, тоже написавший в свое время, мягко говоря, неоднозначную книгу о своем хождении во власть, говорит, что помимо лояльности президенту существует лояльность народу. Звучит отлично. Но вот какая история. О’Нил вышел в отставку в декабре 2002 года. Почему он решил проявить "лояльность народу" не сразу же, а ждал, пока Саскинд закончит книгу? Вот и весь сказ.

Пол О’Нил – миллионер, сделавший состояние во главе алюминиевого гиганта Alcoa. Вряд ли для него имеет значение коммерческий успех книги. С бюрократической этикой он прекрасно знаком – работал еще в администрации Линдона Джонсона, а затем Никсона и Форда, однако же мемуаров про ту свою работу не написал. Полезно вспомнить, при каких обстоятельствах О’Нил расстался с нынешней администрацией. Американская экономика тогда находилась в низшей точке рецессии. Вместе с ним ушел экономический советник президента Лоуренс Линдси. Это была смена команды, не справившейся с задачей. В книге О’Нил излагает свой диалог с вице-президентом Диком Чейни – министр возражал против дальнейшего снижения налогов, заявляя, что бюджетный дефицит опасен для экономики. "Знаешь, Пол, Рейган доказал, что дефицит не играет роли", - будто бы ответил ему вице-президент. (Рональд Рейган был переизбран в 1984 году, несмотря на громадный дефицит бюджета, рекордным за всю историю США большинством голосов – и избирателей, и выборщиков.) Спустя месяц Чейни попросил О’Нила написать прошение об отставке.

Экономический подъем произошел без О’Нила и вопреки его мрачным прогнозам. В значительной мере – благодаря войне. О’Нил просто реабилитирует себя и мстит за свою вынужденную отставку. В благородство его мотивов никто не верит. А член Палаты представителей республиканец Марк Фоли и вовсе сказал, что такого предательского удара в спину мир не видел со времен Юлия Цезаря. "Et tu, Mr. O’Neill?" – вопросил он, перефразируя предсмертный возглас великого римлянина. Осознав, что с треском проиграл, О’Нил пошел на попятный. Во вторник в интервью NBC он заявил, что его мысли "исказили". Кто же? Разумеется, пресса.