Решение американского Госдепартамента отреагировать на недавнее задержание в США российского суперагента Роберта Ханссена, в общем-то, было вполне запрограммированным. Но запрограммированным именно для этой администрации: после задержания другого российского суперагента, Олдрича Эймса, нанесшего Соединенным Штатам не меньше вреда, чем Ханссен, президент Клинтон был достаточно сдержан. Но в том-то и дело, что Буш - не Клинтон: новый президент буквально изыскивает повод для того, чтобы доказать это.

В прошлом история с Ханссеном могла бы рассосаться сама собой. Тем более что ни с какими российскими дипломатами сверхосторожный агент не контактировал, а Москва проявила чуть ли не добрую волю, самостоятельно отозвав из Штатов одного из дипломатов, подозреваемых в причастности к деятельности спецслужб. Будь сейчас у власти в США демократическая администрация, секретарю Совета безопасности Сергею Иванову вряд ли дали бы от ворот поворот, отказавшись от проведения встречи Владимира Путина с новым американским президентом. Но в Белом доме сейчас президент-республиканец. И если раньше можно было лишь прогнозировать, что американская позиция по отношению к России станет более жесткой, то сейчас это свершившийся факт. Факт холодной войны или холодного мира?

Ответ на этот вопрос зависит скорее от России. Конечно, Владимир Путин имеет дело с совсем не простым партнером. С Клинтоном было бы легче. В администрации Буша убеждены, что предыдущий президент относился к России с определенными иллюзиями, не замечал, что под видом экономических реформ в стране утверждается криминально-номенклатурный режим, способный не столько к структурному реформированию так до конца и не выздоровевшего общества, сколько к эксплуатации навязших в зубах идеологических клише советского времени. Что в нынешней российской политической элите немало людей, продолжающих всерьез считать, что смыслом российского существования на мировой арене является постоянное и часто бессмысленное оппонирование США. Что даже высшее руководство страны, которое, казалось бы, должно быть хорошо проинформировано о ее нынешних возможностях, готово очертя голову бросится в геополитическое состязание с Америкой. И если Клинтон относился к этому достаточно благодушно, то в новой администрации, кажется, вознамерились показать России, "кто есть ху".

Путин, конечно же, может принять этот вызов. И он его принимает: в день, когда Сергей Иванов в Вашингтоне убеждал своих собеседников из администрации Буша в целесообразности встречи президентов США и России, в Кремле торжественно принимали президента Ирана аятоллы Мохаммада Хатами. И вряд ли российско-иранские контакты могут улучшить отношение Вашингтона к Москве. Но в Кремле на это не очень обращают внимание. Здесь критикуют американскую инициативу по ПРО так, будто Москва в самом деле может остановить ее создание, если этого захотят в Штатах. Здесь строят отношения с европейскими лидерами так, будто в самом деле хотели бы использовать ЕС в противостоянии с США. Новое российское руководство ведет себя так, будто бы Советский Союз не проиграл гонку вооружений, а просто из нее вышел по собственному желанию, отбросив по дороге копыта 14 республик. И теперь России ничего не стоит вернуться к подобному состоянию дел: холодная война - так холодная война.

На самом деле на эту войну у России просто нет никаких денег. И если Кремль втянется в конфронтацию со Штатами, пускай даже самими американцами инициированную, - он неизбежно проиграет, поставив жирный крест на экономических ожиданиях сограждан.