В восприятии Москвы произошла вполне понятная аберрация. Москва видит, что к власти пришла "старая гвардия" Буша-старшего, и исходит из общих представлений об этой гвардии и собственного опыта взаимодействия с последней республиканской администрацией. Но это заблуждение.

"Великая старая партия", как и ее опппонент - не монолит. У нее есть радикально правое крыло (в этой части спектра находятся, скажем, христианские фундаменталисты), есть свои левые, но есть и центр. Именно к центру смещались по ходу кампании фавориты, понимая, что для победы им нужна поддержка неустойчивого электората. Однако сколько-нибудь заметного перемещения перебежчиков среди избирателей, которые зарегистрировались как члены двух главных партий, не произошло. Страна разделилась ровно пополам. Трещина расколола все государственные институты включая обе палаты Конгресса и Верховный суд США.

С одной стороны, у республиканцев есть повод для ликования: в их руках Белый Дом и Конгресс. Это случилось впервые за 48 лет: в 1952 году, когда президентом был избран Дуайт Эйзенхауэр, в Палате представителей у республиканцев было большинство в восемь мест, в Сенате - в одно. Сейчас их преимущество в нижней палате составляет девять мест, в верхней голоса распределились поровну, 50 на 50, и лишь вице-президент, по Конституции председательствующий в Сенате, своим голосом склоняет чашу весов в пользу республиканцев. Тем не менее при отсутствии фракционной дисциплины всегда найдутся законодатели, голосующие "сердцем", и при таком тонком балансе провести принципиальные законопроекты крайне сложно. Кроме того, республиканцы прекрасно помнят, что произошло в 1954 году на промежуточных выборах в Конгресс. Республиканцев постиг жестокий разгром: демократы получили большинство в 129 мест в Палате представителей и в 30 - в Сенате.

Поэтому красивые слова о необходимости межпартийного консенсуса - для новой администрации не риторика, а категорический императив. Это в полной мере относится к внешней политике и национальной безопасности - сфере, где степень взаимодействия всегда была выше, нежели в любой другой. Президентские дебаты показали, что как раз в этих вопросах партийные разногласия минимальны.

Москву вводят в заблуждение заявления о том, что американские вооруженные силы - "не всемирная служба 911" (речь Кондолизы Райс на республиканском конвенте), а также известный осторожный подход Колина Пауэлла к использованию американских войск за рубежом. На самом деле "доктрина Пауэлла", как называют ее в США (хотя прежде она называлась доктриной Уайнбергера, потому что была разработана под его началом), гласит, что армия существует для того, чтобы побеждать, а это значит, что операция должна быть хорошо спланирована, перед ней должны быть поставлены ограниченные и достижимые цели, а успех должен достигаться превосходящими силами.

Разумеется, среди республиканцев есть изоляционисты, для которых определение "вильсонианец" - негативная характеристика и которые предлагают ограничить американское участие в мировых делах защитой жизненно важных американских интересов. Весь вопрос в том, какие интересы считать жизненно важными.

Среди влиятельных законодателей-республиканцев есть люди, живо интересующиеся происходящим в России, и есть все основания полагать, что их позиция будет востребована. Именно они подготовили незадолго до выборов известный доклад Кристофера Кокса "Путь России к коррупции". Авторы доклада подвергли Эла Гора разгромной критике не за то, что он сотрудничал с Россией и способствовал выделению ей кредитов МВФ и МБ, равно как и американской финансовой помощи, а за то, что ресурсы направлялись исключительно в распоряжение российских властей и впоследствии расхищались. Между тем, гласит главный вывод доклада, после распада СССР из России можно было посредством нового плана Маршалла сделать то же, что было сделано после Второй мировой войны из нацистской Германии и Японии, - процветающее, свободное, демократическое, дружественное государство. Голодная, нищая, тоталитарная, ослабленная и озлобленная Россия много опаснее Советского Союза - для западного сообщества это уже аксиома. С этим согласны и демократы. Но если демократы на вопрос "Кто потерял (или проиграл, что по-английски одно и то же) Россию?" невозмутимо отвечают, что в бедах России виновата сама Россия, то республиканцы возлагают ответственность на Америку как на единственную сверхдержаву.

Надо понять, что в глазах американцев удушение свободной прессы, разгул коррупции, насильственное перераспределение приватизированной в эпоху Ельцина собственности и массовый приход во власть бывших сослуживцев полковника Путина - это непосредственная угроза национальным интересам. Они действительно свято верят в то, что свобода торговли, демократия, власть закона и твердые гарантии гражданских прав в России наилучшим образом отвечают этим интересам, потому что демократические страны друг с другом не воюют.

Это означает, что республиканская администрация постарается перераспределить финансовые ресурсы в пользу неправительственных организаций, направить их на создание институтов гражданского общества, расширит программы подготовки российских специалистов прежде всего в областях, связанных с частным предпринимательством, государственным управлением, законодательным процессом и судебной системой. На этот счет в докладе Кокса имеются детальные рекомендации. Отдельная проблема - российский антиамериканизм, который республиканцы остро чувствуют и который их беспокоит.

Некоторый конфликтный потенциал таит в себе присутствие в команде Дика Чейни, который будет играть значительно большую роль во внешней политике, чем играл Гор. Можно говорить о том, что традиционная "триада национальной безопасности" в составе госсекретаря, министра обороны и советника по национальной безопасности превращается в "тетраду" (Кондолиза Райс, впрочем, не получила ранг члена кабинета).

Джордж Буш и Билл Клинтон. Фото Reuters