Национальная лига родственников военнопленных и пропавших без вести зарегистрирована в США в мае 1970 года. До этого в течение почти двух лет семьи не вернувшихся с вьетнамской войны американских военнослужащих действовали в качестве частных лиц, хотя и координировали свои акции. В 1968 году они буквально завалили северовьетнамскую делегацию на мирных переговорах в Париже сотнями телеграмм с запросами. Разумеется, с еще большей настойчивостью солдатские семьи требовали действий от своего правительства.

Мобилизации общественного мнения Америки в огромной мере способствовал фильм Майкла Чимино "Охотник на оленей" (1978), показавший ужасы вьетнамского плена. Проблема получила государственный статус. Сотрудничество северовьетнамских властей в выяснении судеб военнопленных и пропавших без вести стало условием нормализации двусторонних отношений.

Вскоре взоры обратились к Москве – были основания предполагать, что американские пленные вывозились для допросов из Вьетнама в Советский Союз. Аналогичные подозрения существовали и в отношении участников корейской войны. Во второй половине 1940-х годов были случаи похищения агентами советских спецслужб американских солдат и офицеров из оккупированных четырьмя державами Германии и Австрии. Отдельную категорию составили военнослужащие, главным образом пилоты разведывательных самолетов, пропавшие на или вблизи советской территории в годы холодной войны. Однако обсуждать эту тему на межгосударственном уровне стало возможно лишь после распада СССР и появления на политической карте мира новой независимой России.

В 1992 году решением президентов США и РФ была создана Российско-Американская комиссия по делам военнопленных и пропавших без вести. К ее работе сразу же подключились видные американские законодатели,в том числе вьетнамские ветераны Джон Керри и Боб Смит. С российской стороны комиссию возглавил генерал Дмитрий Волкогонов. Несмотря на свой эксклюзивный доступ к закрытым архивным фондам, он почти ничего не сделал для решения проблемы. Российские архивисты в погонах упорно отказывались предоставить американским членам комиссии возможность работать в архивах, ссылаясь на режим секретности. Автору не раз приходилось слышать от сотрудников соответствующих ведомств, что ЦРУ использует комиссию как "крышу" для своих шпионов, а проблему военнопленных – как ширму. Так, например, российская сторона ответила отказом на просьбу американцев предоставить им тексты радиообмена между советским МИДом и посольством СССР в Ханое на том основании, что ЦРУ тогда взломает советский дипломатический шифр того времени. Российская половина комиссии предлагала направлять ей запросы, а уж она, мол, сама будет искать документы в архивах. Однако почти на все конкретные запросы ответ был один и тот же: никаких документов не обнаружено. Независимым историкам, как всегда, повезло больше, но приоткрывшиеся было архивы скоро стали опять закрываться. У комиссии по-прежнему впереди очень много работы.

По последним данным, в списках пропавших без вести значится 1901 американец. Но это только те, кто пропал во Вьетнаме, Лаосе и Камбодже. Последний случай идентификации останков, обнаруженных совместной американо-камбоджийской группой, относится ко 2 декабря этого года.

В настоящее время в Национальной лиге родственников военнопленных и пропавших без вести состоит примерно 1000 членов с правом голоса. Единственный штатный сотрудник национальной штаб-квартиры Лиги – Энн Миллз Гриффит, сестра пропавшего без вести военнослужащего. Именно она приезжает в Москву, дабы встретиться с сопредседателем межправительственной Российско-Американской комиссии по делам военнопленных и пропавших без вести генералом Владимиром Золотаревым.