Д-ру Келли было 59 лет. Он покончил самоубийством, вскрыв себе вену на левой руке. Патологоанатомы в четверг подтвердили, что смерть наступила именно от этой причины; болезнь коронарной артерии ускорила агонию.

Загадочная кончина Дэвида Келли, который не оставил предсмертной записки, привела к крупнейшему политическому кризису на Британских островах. Тони Блэр, установивший недавно рекорд продолжительности пребывания у власти для лидера лейбористов, столкнулся с угрозой раскола собственной партии и, возможно, в целях выживания должен будет пожертвовать некоторыми одиозными фигурами в своем окружении. Последние опросы показывают, что лейбористов поддерживают сегодня 34 процента избирателей, тогда как за консерваторов готовы голосовать 38 процентов. 47 процентов британцев полагают, что "нельзя верить ни единому слову Тони Блэра". Это жестокий афронт для человека, который после 18 лет пребывания в оппозиции дважды, в 1997 и 2001 годах, приводил свою партию к власти.

Лорд Хаттон, которому поручено независимое расследование обстоятельств, предшествовавших самоубийству, сдержал обещание сделать свою работу максимально открытой. На сегодняшний день наиболее значимыми оказались показания журналистов BBC, бравших интервью у Дэвида Келли. Первым их давал Эндрю Гиллиган – автор радиопрограммы от 29 мая, в которой он со ссылкой на старшее должностное лицо в разведке сообщил о преувеличениях, которыми канцелярия премьер-министра будто бы снабдила иракское досье вопреки мнению разведсообщества, дабы "придать пикантность" документу. В качестве единственного примера преувеличений Гиллиган указал на утверждение о том, что химическое и биологическое оружие Саддама Хусейна находится в состоянии 45-минутной боеготовности.

Заслуживший прозвище "серого кардинала" пресс-секретарь премьер-министра Алистер Кэмпбелл, которому Гиллиган приписал авторство фразы о 45 минутах, опроверг разоблачения Гиллигана и потребовал от ВВС извинений. Будучи вызван на парламентские слушания, микробиолог заявил, что не мог быть источником таких сведений, что не верит в злонамеренное искажение доклада и в участие в этом Кэмпбелла. Корпорация настаивала на полной адекватности своей информации, а после смерти д-ра Келли и назначения независимого расследования пообещала представить вещественное доказательство – аудиозапись интервью покойного.

Выяснилось, однако, что Гиллиган записывал свои интервью с Келли не на пленку, а в блокноты (что само по себе удивительно для радиожурналиста), которые и были представлены комиссии лорда Хаттона. В ходе допроса, продолжавшегося весь день, репортер, читая вслух собственные записи, не все смог разобрать в них из-за сокращений. Ключевая запись, впрочем, отличается относительной подробностью и связностью. Но из этих заметок отнюдь не следует, что д-р Келли считал ложной информацию о 45-минутной готовности – напротив, он сообщил Гиллигану, что информация поступила от реального источника, однако перепроверить ее не удалось. Журналист вынужден был признать, что выражение "придать пикантность", которое он приписал своему источнику, на самом деле принадлежит ему самому и что он не смог найти другой источник, который подтвердил бы сведения об искажениях и преувеличениях и о роли Алистера Кэмпбелла в трансформации доклада разведки. Налицо, таким образом, нарушение профессионального стандарта, согласно которому информация должна быть подтверждена двумя независимыми друг от друга источниками.

Но настоящей сенсацией стали показания Сьюзен Уатт, освещающей на радио BBC вопросы науки. Уатт позвонила Дэвиду Келли на следующий день после того, как программа Гиллигана вышла в эфир. Разговаривая с экспертом, она приставила к телефонной трубке диктофон и таким образом записала всю беседу, продолжавшуюся 17 минут. Это и есть та самая аудиозапись, на которую как на доказательство своей правоты полагалась BBC. Однако г-жа Уатт решительно отмежевалась от версии Гиллигана. Она показала, что на нее было оказано давление со стороны руководства корпорации, которое добивалось, чтобы она привела свой текст в соответствие с текстом Гиллигана. Вместо этого Уатт наняла адвоката.

Из-за кустарного метода записи пленка Уатт отличается скверным качеством, многие слова и фразы невозможно разобрать – в этих случаях Уатт во время прослушивания договаривала за своего собеседника. Голос Келли звучит добродушно и даже весело, дважды во время разговора он смеется. О 45-минутной готовности он говорит, что "это выходит за пределы вероятности", а об Алистере Кэмпбелле – что не может подтвердить его личное участие в редактировании доклада. Вместе с тем Келли считал, как явствует из записи, что к иракскому досье приложила руку пресс-служба премьер-министра. Однако Сьюзен Уатт сочла эту фразу предположением, а не знанием и в свой материал ее не вставила.

Эксперт закончил свою беседу с журналисткой предложением звонить ему по вечерам. Она позвонила ему в день, когда в парламенте давал показания Алистер Кэмпбелл, но на этот раз, по словам Уатт, тон его был совершенно другим. На вопрос, смотрел ли он по телевизору допрос Кэмпбелла, ученый ответил, что он "слишком занят, чтобы смотреть". Когда Уатт сказала, что ее программу интересует мнение непосредственного участника сюжета, Келли сухо заявил, что он не участник сюжета.

Директор службы новостей BBC Ричард Самбрук, тоже давший показания лорду Хаттону, признал, что отдельные утверждения Гиллигана не могут быть подтверждены ни блокнотами, ни звукозаписями, ни показаниями других свидетелей. Наконец, обнаружились внутренние документы BBC, в которых два редактора выражают сомнения по поводу качества злополучного гиллигановского репортажа. Важно отметить, что Алистер Кэмпбелл не раз от имени правительства обвинял руководство BBC в тенденциозности при освещении иракской темы. Похоже, эта тенденциозность дала себя знать при работе с материалом Гиллигана.

Но и Министерство обороны, в котором работал Дэвид Келли, предстало отнюдь не в лучшем свете. После выхода программы Гиллигана в эфир Келли счел своим служебным долгом сообщить об этом своему начальству. Вскоре его имя как информатора BBC благодаря утечке стало известно лондонским газетам, и эксперт был вызван для дачи показаний в комитет палаты общин по международным делам. Из внутренней переписки министерства явствует, что д-р Келли определенно не хотел делать никаких публичных заявлений и что высокопоставленные должностные лица рекомендовали министру Джеффу Хуну отказаться от идеи участия Келли в парламентских слушаниях, однако министр фактически приказал микробиологу явиться на публичный допрос. Д-ру Келли сообщили, что руководство министерства весьма недовольно его контактами с прессой и что этот проступок может повлечь за собой дисциплинарные меры. Келли опасался, что ему будет понижена пенсия. Иными словами, его вынудили свидетельствовать под страхом наказания. Он наложил на себя руки через два дня после явки в парламент.

Лорд Хаттон обещал допросить министра обороны и премьер-министра, которые, в свою очередь, обещали дать показания.