Падение диктатуры – событие в истории заурядное. С привычными последствиями, которые страдающее склерозом мировое сообщество воспринимает сперва со свежим потрясением, но затем распознает по старым картинкам и быстро успокаивается. Оглядываясь назад, человечество вспоминает, что так было всегда и всюду. Освобожденный народ, круша и грабя свою страну, весело расстается с прошлым.

Ничего нового на сей счет мы не узнали, наблюдая иракский народ под пятой американского воина-освободителя. Карнавальное свержение памятников, грабежи и мародерство. Толпы граждан, мучающихся от безделья, страха и тоскливой тревоги за свое будущее. Все как в Сербии после разгрома Милошевича. Отчасти действо напоминает и Питер весной 1917 года, и многие другие места. С поправкой на местный климат, местную экзотику, местного усатого вождя, чьи портреты заслуженно втаптывает в грязь ликующая публика. И лишь об одном, тоже привычном деле, трудно рассуждать и писать с усталой снисходительностью. Ибо этот сюжет связан с дикими преступлениями разгромленного режима. И как ни однообразны подобные картины, всякий раз наблюдать их тяжко. Речь веду о том, что в Ираке раскрываются тюрьмы. Сообщения о новых страшных находках поступают чуть не ежедневно, с пугающей регулярностью. То узнаем о камере пыток под Басрой, то о гробах в окрестностях Эз-Зубайра, то о трехэтажном милом особнячке в столице, где обнаружилась непростая тюрьма.

В телекадрах – десятки и сотни, а за кадром тысячи могил, массовых захоронений, подземных пыточных камер, где встречали смерть не только пресловутые противники режима, но и их родственники, старики-родители, дети. Саддам, подобно другому усатому диктатору, был чрезвычайно, до патологии внимателен к тем, кого считал врагами. Был широк в этих делах: вырезал людей семьями. Как все диктаторы-людоеды в человеческой истории, как ныне – Туркменбаши.

И еще мы слышим свидетельства очевидцев. Тех, кому посчастливилось выжить в саддамовских тюрьмах, про кого забыли тюремщики, спасаясь бегством от оккупантов, кого чудом каким-то смогла освободить американская армия. Мы узнаем о том, как расстреливали в Багдаде – разумеется, без суда и следствия. Про то, как пытали, завязав узнику глаза и прикладывая электрические провода к его языку, носу, к половым органам. Как заставляли плясать голыми ногами на раскаленной решетке. Как ставили зеков под мощную струю, которая выворачивала им плечи. Как рвали клещами зубы, ноздри, носы. Прямо не Ирак, а какая-то Русь петровская. Или ГУЛАГ из классического текста.

Впрочем, повторяется не только это. О преступлениях Саддама мир в течение многих лет знал даже побольше, чем в свое время союзники о нацистских зверствах или Запад о советских концлагерях. Знал и о чистках 1978 года, когда новоявленный раис расправлялся с оппозицией, вырезав до 5% подведомственного населения. И о том, как десять лет спустя Саддам травил газом курдов. А для тех, кто страдал какой-то особой формой слепоты, иракский вождь устраивал показательные казни на площадях. И все это никому не мешало дружить с усатым фюрером – ни французам, заключавшим с Ираком выгоднейшие контракты, ни советским товарищам, увлеченно игравшим в свои революционно-освободительные игры даже после того, как Хусейн перерезал всех местных коммунистов, ни американцев, которые, враждуя с Ираном, безошибочно поставили на иракскую карту.

Цивилизация поразилась жестокости Саддама лишь после того, как он стал политически невыносим. Подобно Гитлеру, Пол Поту, талибам. Легко предположить, что в обозримом будущем та же судьба постигнет и Ким Чен Ира, если будет и дальше разговаривать с Вашингтоном в наглом тоне. И мы опять застынем у телеэкранов, не в силах выразить нахлынувшие чувства, и американские генералы четко объяснят нам, как в КНДР злостно нарушались права человека, и раскроются двери северокорейских тюрем... Лицемерие – хроническая болезнь цивилизации.

...И еще в одном, как подтвердилось в эти дни, проявляется трогательное сходство у всех бандитов на троне – в делении заключенных на "врагов народа и "социально близких". Как рассказал недавно репортеру Le Monde один из бывших узников секретной тюрьмы в престижном районе Багдада, его родне удалось как-то выйти на дядю Саддама. Они молили об освобождении сына. Дядя, спросив про статью и срок, отказал сразу. "Вот если бы вашего сына посадили за воровство или убийство, я бы мог как-то помочь. Но с "политическими" – никаких шансов". До боли знакомо, не правда ли?