В самом конце августа Латвию посетил министр народонаселения Эстонии Паул Эрик Руммо для встречи с министром по делам общественной интеграции Латвии Нилом Муйжниексом как раз по поводу еврореферендумов и степени готовности двух стран к интеграции в Единую Европу. Одна из главных проблем, актуальных как для Риги, так и для Таллина, связана с положением русскоязычного населения в республиках. Каждая стран в этом плане имеет свою специфику.

Так, скажем, реформа образования, предполагающая постепенное закрытие в Латвии государственных школ с преподаванием хотя бы части предметов на русском языке (уже сейчас в старших классах русских школ в республике 60% обучения должно вестись по-латышски), в Эстонии отложена до 2007 года. По словам г-на Муйжниекса, исторически эстонцы отстали от латышей и с введением закона о государственном языке (запрещающим госслужащим использование иностранного, в том числе русского, языка при общении на работе даже во внеслужебное время).

Эстония предоставила негражданам страны право голоса на местных выборах. Русскоязычное население проживает на северо-востоке страны весьма компактно, так что, по словам Нила Муйжниекса, в противном случае "регионы, в которых абсолютное большинство составляют неграждане, остались бы без органов власти – выбирать было бы некому". При этом, признает министр, степень политической интеграции у соседей выше: на весенних парламентских выборах в парламент не прошла ни одна "русская" партия. И натурализация в Эстонии идет быстрее, чем в Латвии: из 380 тысяч эстонских "негров" гражданство получили 120 тысяч; тем временем в Латвии лишь 60 тысяч из 560 тысяч "неграждан ЛР".

В момент восстановления независимости Латвия отличалась от Литвы и Эстонии по этническому составу населения: доля коренной нации (латышей) составляла здесь лишь около половины. Забавная деталь: где-то в середине 80-х население Риги стало стремительно приближаться к миллионной отметке, так что по неписаному советскому закону в городе следовала соорудить метрополитен. Но реализация такого проекта подразумевала наплыв в Латвию рабочей силы со всей страны, что для маленькой республики означало дальнейшее национальное "размывание": вопрос о метро приобрел политический характер. Приводилось множество доводов – сыпучий песчаный грунт, близость моря и прочее, – чтобы отложить строительство. Поэтому вплоть до 1991-го метро в Риге не построили, а после обретения республикой суверенитета о нем вообще забыли.

Но даже несмотря на отток русскоязычных жителей Латвии "русский вопрос" актуален для республики и сейчас, 12 лет спустя.

Примерно для 80% из полумиллиона неграждан Латвия является родиной. Поэтому уезжать из вступающей в ЕС страны и некуда, и незачем.
Еще один момент, сближающий Латвию и Эстонию: несмотря на сохраняющийся в сознании некоторых представителей балтийских народов страх перед "угрозой с Востока", радикальные националисты не хотят вступления своих стран в ЕС даже под предлогом "защиты от России". Так, в Эстонии представители Партии независимости заявляли сразу после референдума, что у противников интеграции еще не все потеряно: никто же не отменял первую статью основного закона страны, а она гласит, что суверенитет Эстонии является "непреходящим и неотъемлемым". Схожие позиции у националистов латвийских: мы так долго боролись за независимость от СССР, зачем же нам теперь поступаться ею в угоду единой Европе?

Судя по всему, именно такие настроения являются сейчас головной болью для руководства Латвии, стремящемуся к тому, чтобы войти в ЕС "красиво". Если "за" выскажется даже половина имеющих право голоса, с учетом безмолвствующего миллиона неграждан это всего треть жителей страны. А тут еще консервативные националисты.
Поэтому-то 67% голосов "за", собранных в Эстонии, для Латвии останется, видимо, высотой недостижимой.