В прошлом году аукцион Sothbey’s выставил на продажу статую Наполеона I, которая некогда украшала площадь Святого Марка в Венеции. Изваяние каррарского мрамора купил за 300 тысяч долларов венецианский муниципалитет при финансовой поддержке неких французских филантропов и итальянского банка. Новые владельцы загорелись идеей водворить статую на ее законное место. В январе скульптура была доставлена в город – во избежание протестов ночью – и установлена в одном из музеев, расположенном на площади Святого Марка.

Прослышав о затее, венецианцы немедленно раскололись на две партии, одна из которых считает Наполеона поработителем, а другая – освободителем Венеции. После бурной дискуссии было решено провести открытый судебный процесс по всем правилам итальянской юриспруденции - конечно, не настоящий, но с участием настоящих судей, прокуроров и адвокатов, которые ради такого случая облачились в костюмы и парики 18-го века. Заключительное заседание суда состоится 7 июня.

Противники возвращения статуи, объединившиеся под вывеской ассоциации “Друзья истории и справедливости”, обвиняют Наполеона во всех мыслимых грехах: нарушении международного права, безжалостных убийствах, разграблении культурных ценностей и уничтожении независимой Венецианской республики. Они слегка подзабыли свою подругу историю.

Итальянский поход 1797 года складывался в высшей степени удачно для войск генерала Бонапарта. Он предложил Венеции, чья экономическая мощь уже давно клонилась к закату, военный союз против Австрии. При этом генерал настаивал на демократических преобразованиях венецианского режима, который был не чем иным, как олигархической автократией. Венецианцы, одними из первых признавшие революционную Францию, ответили предложением своего нейтралитета. Бонапарт согласился, предупредив венецианского посланника, что не потерпит удара в спину в случае своего похода в немецкие земли – возмездие будет неотвратимым, и Венеция как суверенное государство прекратит свое существование. Покуда ход кампании складывался в пользу французов, Венеция блюла нейтралитет, хотя и поддерживала тайно инсургентов Ломбардии (говоря современным языком – сепаратистов и террористов); но стоило австрийцам одержать победу на Адидже и восстановить контроль над Тиролем и несколькими ломбардскими городами, как сенат Венецианской республики не только объявил войну Франции, но и нанял на службу 10 тысяч словенских солдат-наемников, которые заняли Верону и зверски убили 400 раненых французов, находившихся на излечении в городской больнице. Это и был тот самый удар в спину, от которого предостерегал венецианцев командующий французскими силами.

Бонапарт тем временем продолжал наступление в Австрии (неудача на Адидже оказалась лишь незначительной заминкой) и в апреле 1797 года, находясь на подступах к Вене, предложил мир австрийскому командующему эрцгерцогу Карлу. Тот с энтузиазмом принял предложение. Наступил черед Венеции. Casus belli представился в мае: французский корабль Liberateur d’Italie вошел в венецианские воды и был обстрелян береговой артиллерией. Французский флот понес потери в живой силе. Бонапарт доложил Директории, что единственно возможный образ действий с подлыми предателями – это “стереть имя Венеции с лица земли”. Венецианцы поспешили направить к нему посольство с изъявлением покорности, венецианский сенат предложил в обмен на гарантии личной безопасности семь миллионов франков. Но Наполеон был неумолим. “Предательски пролита французская кровь, - сказал он послам. – Даже если бы вы предложили мне все золото Перу, искупление было бы недостаточным. Вы убили моих детей – крылатый лев Святого Марка (герб Венеции. – Авт.) будет повержен в прах».

Авангарды Наполеона уже находились в городе, когда Венеции был предъявлен ультиматум: освободить всех политических узников, распустить армию, ввести демократическую форму правления по французскому образцу, уступить значительные территории и согласиться на присутствие трех тысяч французских солдат. Сенат мгновенно согласился со всеми требованиями. В качестве контрибуции Франция получила пять военных кораблей, три миллиона франков золотом и 20 живописных полотен старых мастеров. Победители торжественно сожгли Золотую книгу – список аристократических семейств, из членов которого выбирали дожа. Венецианская республика прекратила свое существование.

Спустя несколько лет после капитуляции венецианские купцы в благодарность за объявление города порто-франко заказали в складчину скульптору Доменико Банти статую Наполеона в римской тоге.

После Ватерлоо и Венского Конгресса в Венецию пришли австрийцы. Статуя исчезла. Судьба ее оставалась неизвестна вплоть до того дня, когда она появилась в каталоге Sothbey’s; продавцом значился американский коллекционер, в калифорнийском поместье которого она и простояла последние сто лет.

Круг замкнулся. Казалось бы, кому мешает статуя? Ан нет. В Италии спор о Наполеоне за двести с лишним лет еще не остыл. Против водружения статуи на прежнее место резко возражает партнер Сильвио Берлускони по коалиции лидер Северной Лиги Умберто Босси. С его точки зрения, Наполеон лишь заменил австрийскую диктатуру своей собственной. Остается вспомнить Пушкина, на всю жизнь завороженного загадкой Наполеона и написавшего над его могилой:
Да будет омрачен позором Тот малодушный, кто в сей день Безумным возмутит укором Его развенчанную тень! Хвала!.. Он русскому народу Высокий жребий указал И миру вечную свободу Из мрака ссылки завещал.

Помнится, в советской школе нам объясняли смысл этих строк так: как ни пытался Наполеон задушить свободу, у него ничего не вышло. Хороша свобода с аракчеевщиной и крепостным рабством!