Судья верховного суда аннексированного Крыма Сергей Погребняк приговорил основного фигуранта местного дела "Таблиги джамаат" Рената Сулейманова к четырем годам колонии с годовым ограничением свободы по отбытии срока. Об этом сообщает "Крымская солидарность".

Талят Абдурахманов осужден к двум с половиной годам условно с двухлетним испытательным сроком и годовым ограничением свободы по его окончании. Арсен Кубединов и Сейран Мустафаев также получили условные сроки, однако в публикации не уточняется, какие именно.

49-летний Сулейманов, портной из пгт Молодежное, пригорода Симферополя, объявлен виновным по части 1 статьи 282.2 российского УК (организация деятельности экстремистской организации); 65-летний Абдурахманов из села Мельничное (Терекли-Шейх-Эли) Белогорского района, 44-летний житель столицы региона Кубединов и 50-летний Мустафаев из села Пионерское (Джолман) Симферопольского района - по части 2 этой же статьи (участие в деятельности такой организации).

В прениях сторон 16 января прокурор запрашивал для Сулейманова пять лет общего режима (ниже нижнего предела по предъявленному обвинению), а для каждого из остальных трех фигурантов - четыре года условно с трехлетним испытательным сроком. Смягчающим обстоятельством для Сулейманова чиновник называл многодетность, для Абдурахманова - "предпенсионный возраст" (в действительности - пенсионный), для Кубединова - многодетность и "активное содействие государственным органам в ходе следствия", для Мустафаева - также "активное содействие".

Сулейманов и Абдурахманов вину не признали, хотя и не отрицали членства в "Таблиги джамаат". Кубединов и Мустафаев с обвинением согласились.

Дело открыл 29 сентября 2017 года старший следователь УФСБ по аннексированным Крыму и Севастополю майор юстиции Р. Горбачев, причастный также к фабрикации крымских дел "Хизб ут-тахрир". В дальнейшем материалы изъяли из производства Горбачева и передали некоему другому следователю.

Обыски и задержания по делу прошли 2 октября 2017-го. После доставки фигурантов в крымский главк ФСБ туда явился замглавы коллаборационистского муфтията региона Айдер Исмаилов. Сообщалось, что муфтият по просьбе родственников одного из задержанных согласился помочь фигурантам дела, но лишь при условии, что те откажутся от "ангажированных" адвокатов и признают вину.

На другой день Сулейманова, Абдурахманова и Кубединова отправили в СИЗО, а Мустафаева - единственного из фигурантов, интересы которого представлял защитник по назначению, - под домашний арест. Однако уже в ноябре 2017-го Абдурахманов, имеющий проблемы со слухом, был освобожден из СИЗО под подписку о невыезде. В феврале прошлого года из СИЗО вышел и Кубединов. Был ли он переведен под домашний арест или освобожден под подписку, точно не известно: информация на этот счет поступала противоречивая.

Первый раз дело поступило в верховный суд Крыма в начале прошлой осени, однако 27 сентября судья Андрей Палий вернул материалы в прокуратуру, указав на нарушения в обвинительном заключении. Однако замглавы российской прокуратуры Крыма Сергей Булгаков обжаловал это решение, и 21 ноября судья того же суда Алексей Козырев отменил возврат дела.

Новые предварительные слушания после возврата дела в суд состоялись 11 декабря прошлого года. Разбирательство по существу открылось 17 декабря и заняло, включая оглашение приговора, семь заседаний.

Сулейманов, выступая с показаниями в суде, прямо подтвердил, что состоял в движении. Вместе с тем он отметил, что о запрете "Таблиги джамаат" до ареста не знал, а также указал, что никакого отношения к терроризму и экстремизму эта организация не имеет.

Политзек сослался в частности на имеющиеся в деле материалы скрытой прослушки. Из них, подчеркнул Сулейманов, следует, что в своих беседах фигуранты прямо указывали на недопустимость каких бы то ни было радикальных методов в работе с единоверцами ("Таблиги джамаат" ведет миссионерскую деятельность почти исключительно в мусульманской среде).

"Мы сознательно никогда не говорим о политике, не обсуждаем каких-то национально-бытовых особенностей разных народов, стараемся избегать таких вопросов, которые могут стать предметом раздора между людьми, - заметил подсудимый. - Там есть слова, когда речь идет о необходимости осуществлять призыв (к соблюдению канонов ислама. - Ред.) мягко".

Далее Сулейманов одобрил религиоведческую часть экспертизы, проведенной по запросу ФСБ. По словам политзека, эксперт верно описал суть идеологии и задачи "Таблиги джамаат".

В то же время лингвистическую часть исследования подсудимый оценил как некомпетентную и манипулятивную. Слово "шахид", привел пример Сулейманов, в экспертизе истолковано как "фанатик, готовый умереть". Между тем шахид в исламе - это свидетель божественного величия, и переводить это слово как "фанатик" значит оскорблять мусульман. "Если учеников Христа кто-то назвал бы фанатиками-смертниками, это бы трактовалось как оскорбление чувств верующих", - отметил политзек.

Абдурахманов на допросе также заявил, что "антироссийской и антиконституционной деятельностью не занимался". "На уроках читали аяты из Корана, ценность совершения намаза, зикра, - продолжил он. - Эти уроки не были конспиративными и читались в мечетях".

О запрете "Таблиги джамаат", продолжил подсудимый, ему стало известно в 2016 году, когда он узнал о задержаниях по одному из подобных российских дел. В 2017-м, еще до ареста, добавил Абдурахманов, он перестал посещать занятия группы.

Кубединов заявил о признании вины, однако на следующий же вопрос ответил, что не присутствовал на собраниях, где велись "экстремистские" разговоры, поскольку такие разговоры запрещены.

Мустафаев сообщил, что до ареста не знал о запрете "Таблиги джамаат", а на самих собраниях обсуждалась не эта организация, а собственно таблиг (ар. распространение веры). "Почему вы признаете свою вину, если вы ничего не знали о запрещенности организации?" - поинтересовался Погребняк. "Следователь сказал, что собранные материалы доказывают вину и если признать, то будет более мягкая мера наказания", - ответил подсудимый.