Александр Лукашенко несколько дней медлил с ответом на сделанные 13 июня заявления Владимира Путина по проблеме объединения России и Белоруссией. Промедление казалось естественным: российский президент практически отверг всю белорусскую модель интеграции, предложив суверенному государству добровольно согласиться на поглощение другой страной, проще говоря, "входить областями". Казалось, что Лукашенко, полностью зависящий от Москвы в экономическом отношении, должен выработать некую новую, гибкую позицию, которая позволит ему остаться на плаву.

Но ничего подобного не произошло. Лукашенко заявил то же самое, что он всегда говорил о российско-белорусской интеграции: "Нам предлагают быть 90-м субъектом Российской Федерации, но мы не можем пойти на это. Нам предлагают строить Союз на принципах федеративного устройства. Предложение белорусской стороны сводится к конфедерации".

Итак, Александр Григорьевич достаточно четко дал понять, что не собирается соглашаться с предложениями Владимира Владимировича. И в этой его позиции есть своя логика. Лукашенко эксплуатировал изначально нежизнеспособную идею российско-белорусской интеграции, всегда исходя из собственных политических интересов. В годы Бориса Ельцина "бацька" тешил себя иллюзией, что объединение двух государств принесет ему пост вице-президента. А в перспективе и президента союзного государства. Когда же Россию возглавил Путин, объединение на конфедеративной основе стало для белорусского лидера вопросом политического выживания - не для того Лукашенко разливался соловьем о российско-белорусском братстве и единстве, чтобы превратиться в очередного Михаила Николаева, оставляющего престол родного субъекта при бережной поддержке Владимира Устинова и Александра Вешнякова.

Кстати, о братстве и единстве. Предлагая белорусам самоликвидироваться, российское политическое руководство могло бы учесть югославский опыт. Черногорская экономика тоже несравнима с сербской, однако черногорцы никогда не соглашались на иной вариант сосуществования с Сербией, кроме как союз двух республик. Разногласия между основными политическими силами Черногории сводились к тому, что одна часть элиты выступала за союз с Сербией по лукашенковскому образцу - то есть за конфедерацию, а другая - за полную государственную независимость Черногории.

В Белоруссии наблюдается схожая ситуация. Часть элиты, ориентирующаяся на Лукашенко и неспособная к какому бы то ни было реформаторскому мышлению, тяготеет к конфедерации с Россией прежде всего по иждивенческим побуждениям. А оппозиция считает, что государство должно быть полноценным. И если оппозицию еще можно напугать национальным бедствием в виде отказа от льготных цен на российские энергоресурсы, то Лукашенко на этот шантаж вряд ли поддастся. Ведь в критической ситуации окажутся сами белорусы, а не их президент - как и любой авторитарный правитель, "бацька" мало думает о благе подданных.

Конечно, хотелось бы понять, какую именно цель преследовал Владимир Путин, шантажируя Лукашенко пересмотром экономических отношений и предлагая ему бросить красно-зеленый штандарт к ногам старшего брата. Просто отделаться от назойливого непредсказуемого союзничка или в самом деле попытаться построить союз по российскому варианту поглощения белорусского государства? Первая из целей выглядит куда более достижимой, чем вторая. При этом нужно отдавать себе отчет в том, что даже если России удастся избавиться от Лукашенко, вряд ли она сумеет уговорить нового белорусского президента отдать государство в чужие, хоть и братские руки.

Ситуация складывается поистине парадоксальная. С Лукашенко выстроить устраивающий Москву вариант союза оказывается невозможным. Но вместе с тем Лукашенко - единственный в своем роде лидер, который может благодаря популистскому таланту и специфической харизме проводить по сути антинациональную политику и оставаться у власти. Любому следующему президенту Белоруссии придется считаться с интересами своего народа и элиты и заметить те беспрецедентные возможности, которые предоставлены стране ее транзитным положением между Россией и Западом, Россией и ЕС, Россией и НАТО. В этих условиях играть в одни ворота - сущее безумие. И последний обмен репликами между Путиным и Лукашенко показал, что подобные игры все равно рано или поздно заканчиваются.