Александр Лукашенко покидает Москву в дурном настроении: очередная его встреча с Путиным завершилась провалом. Неудача, как это часто бывает на встречах темпераментного батьки с холоднокровным полковником, стала достоянием общественности. И, как всегда, президент Беларуси скандалил в одиночестве.

Телекамеры в те дозволенные несколько минут, пока выступал Лукашенко, успели заснять многое. Цепкий, злой, неподвижный взор Путина. Растерянные глаза Селезнева. Старательное отсутствие всякого выражения на лицах прочих чиновников. И неожиданно горький взгляд и тихий, трагический голос самого батьки. И совсем уж непривычные в его устах слова. Твердо, глядя не в камеры, а прямо Путину в душу, Лукашенко говорил о том, что отказ от курса на союз с Россией является для него "политической смертью". Между тем в последнее время он наблюдает "неблагоприятные тенденции российско-белорусского сближения". Тенденции, которые в ходе встречи двух президентов "переломить в полной мере не удалось." Виноватых батька не назвал, что приглушило скандал, но ненамного.

Путин не любит Лукашенко, это общеизвестно, и всякий раз, при всей профессиональной сдержанности, чувства своего не скрывает. Или, скорее, в силу профессиональной выучки намеренно выказывает свое отношение к собеседнику. И на тайных переговорах, и выходя к прессе.

Можно вспомнить, как выглядели оба собеседника после исторической прошлогодней апрельской встречи, когда свежеизбранный полковник наносил свой первый визит в братскую Белоруссию. На Александра Григорьевича, вышедшего после скоропостижных переговоров к журналистам, больно было смотреть. Путин и не смотрел, с видимым равнодушием и сухостью сообщая журналистам о важности двусторонних отношений. Совершенно другой Путин вышел в тот же день к журналистам в Лондоне: бодрый, дружелюбный, веселый. Уже тогда стало ясно, чем отличаются встречи с вассалом от диалогов с равноправным партнером. Стоило, например, Блэру выразить обеспокоенность по поводу российско-белорусской военной группировки, как Путин тут же с ним соглашался и успокаивал как умел. Вероятно, в те дни российский президент впервые заговорил с белорусским о долгах: мол, ваши отдавать надо. На ту же тему, по-видимому, шел разговор и с премьер-министром Великобритании: мол, наши пора реструктурировать... Разница в подходах ощущалась на пресс-конференциях.

На сей раз и пресс-конференции не понадобилось, да ее и не было, что тоже случай небывалый. Похоже, на высшем уровне совсем уж не о чем стало говорить. Грядущие планы, похожие на домашние задания нерадивому ученику, после заседания Высшего государственного совета Союзного государства России и Белоруссии озвучивал Герман Греф. В 2002 году Белоруссия должна принять первую часть Налогового кодекса, а к первому кварталу 2003 года - разработать и принять часть вторую... Тогда в 2003-м Москва и Минск будут согласовывать бюджетную политику на основе бездефицитного бюджета. Гр-ну Лукашенко, кроме того, указано на необходимость акционирования белорусских предприятий. Упорство, с которым данный гр-н желает оставить их в стопроцентной государственной собственности, вызывает в Кремле подозрение, что гр-н идет не в ногу со временем. Оттого лишь с 2005 года Россия и Белоруссия планируют перейти на единую валюту. Зная медлительность Путина в подобных вопросах, легко предположить: единую валюту планируется вводить гораздо позже. То есть без Лукашенко.

Вне всякого сомнения, российско-белорусские отношения переживают сегодня полноценный кризис. И причиной тут, разумеется, не только взаимная личная неприязнь - братья-союзники могли бы через нее и перешагнуть. При всем относительном сходстве лукашенковского режима с юным полицейским государством, которое отстраивает Путин, между братьями имеются почти непреодолимые политические разногласия. Лукашенко стремится к такому объединению, при котором Россия возьмет на себя экономические заботы, оставив Александру Григорьевичу его любимую игрушку - власть. Более того, батька стремится к равноправию: все помнят, как он ясно выражал намерения при живом Ельцине побороться и за кремлевский престол. Путина это никак не устраивает. Россия слишком бедна, чтобы тащить на себе маленькую, но гордую БССР - с ее амбициями, долгами и батькой в виде пугала. До 11 сентября таким союзом можно было еще пугать американцев в разных внешнеполитических играх и конспирологических раскладах. После 11 сентября игры начались совсем другие.

Поэтому объединение возможно лишь на принципах полного единоначалия. Об этом пока не говорится вслух, но Кремль явно рассматривает маленького, но гордого белорусского деятеля в качестве одного из депутатов ныне отпущаемого Совета Федерации либо сменяемого члена Госсовета со статусом никак не выше шаймиевского. Россия готова проглотить Белоруссию, но не обедать с ней за одним дипломатическим столом. Путин не рассматривает Лукашенко в качестве равноправного партнера. Путин разглядывает его в лупу. И батько ежится, наблюдая снизу огромный голубой холодный стеклянный взгляд, и вслух размышляет о своей политической смерти.