За две с половиной недели до президентских выборов белорусская демократия явила чудо почти югославского образца - оппозиция назвала имя своего Коштуницы. Еще раз продемонстрировав, как югославская история повторяется в Белоруссии в виде фарса.

Надеждой Белоруссии провозглашен лидер профсоюзов Владимир Гончарик.

В отличие от белградского триумфатора Гончарик никогда не принадлежал к числу борцов с режимом. Разве что время от времени от лица трудящихся выражал возмущение всенародным обнищанием, причем исполнял это в рамках профсоюзной традиции - не слишком вдаваясь в конкретику имен и программ и не предлагая ничего взамен. О том, что народ недоволен, было известно и без Гончарика, поэтому он как-то не выделялся и не запоминался, власть не нервировал. Не исключено, что именно по этой причине намерение лукашенковского управления делами, которому в Белоруссии принадлежит лучшая недвижимость, добавить к своей империи еще и роскошное здание, еще с советских времен принадлежавшее профсоюзам, так и не стало серьезной угрозой.

Белорусские выборы - сплошная конспирология, и, не устояв перед ее соблазнами, я на старте избирательной кампании спрашивал у экс-премьера Михаила Чигиря: не является ли участие Гончарика в выборах находкой президентской стороны? "Я поначалу подозревал его, но думаю, все-таки Лукашенко здесь ни при чем", - ответил Чигирь. В те дни сам Чигирь считался фаворитом оппозиции, и если какой-то выбор и намечался, то, как всем казалось, между ним и бывшим гродненским губернатором Семеном Домашем. А поскольку ни тот ни другой снимать свою кандидатуру в пользу общедемократического дела не собирался, идея единого кандидата казалась изначально провальной.

Между тем Чигирь при всем своем рейтинге необходимого числа подписей не собрал, и расклад изменился. Из всех оппозиционных кандидатов на финишную прямую вышли только Гончарик и Домаш. И началось самое интересное. Семен Домаш все переговоры с партнерами по коалиции вел по одному неумолимому сценарию. "Нам нужен единый кандидат", - говорил он. Все соглашались. "Единый кандидат уже есть - это я", - резюмировал он, и переговоры заканчивались. И вот теперь тот самый Домаш, который по всем рейтинговым замерам обходил Гончарика на несколько корпусов, за которым стояла едва ли не вся партийная белорусская оппозиция, снимает свою кандидатуру в пользу Гончарика.

Что случилось?

Все очень просто - такова природа белорусских выборов. Исполнителя на роль белорусского Коштуницы утверждают не партии и безо всяких там праймериз. Соперника батьке назначила номенклатура - в основном бывшая, но сохранившая связи в действующей и от батьки при этом безмерно уставшая.

Собственно говоря, сам Домаш был представителем такой номенклатуры. И, понимая нынешние белорусские нюансы, даже Белорусский народный фронт, объяснял свои симпатии к Домашу, а не к более близкому Чигирю тем, что Домаш не отторгается номенклатурой. В противостоянии же с Гончариком Домаш этого козыря был лишен. Гончарик оказался "номенклатурнее".

И Домашу, хорошо знающему номенклатурные технологии, ничего не оставалось кроме как подчиниться. "Его бы просто съели свои же", - заметил знакомый белорусский политолог. И остается только догадываться, какая война компроматов между "демократическими кандидатами" разразилась бы за несколько дней до выборов - причем без всяких хитроумностей со стороны Лукашенко, который после такого подарка и вовсе мог бы на долгие годы забыть о всякой оппозиции.

Словом, Лукашенко не пришлось даже никого выстраивать. Он уже все выстроил, и дальше система работает без сбоев и без всякого его вмешательства. Он породил ту номенклатуру, которая, даже отказав ему в доверии, не только не представляет никакой угрозы, но и сама очищает сцену от нежелательных ему элементов.

У российских демократов на изучение уроков Лукашенко остается еще три года. А если точнее, то, похоже, семь. Ровно столько, сколько уже царствует Лукашенко.

Владимир Гончарик (официальный сайт)
Профсоюзное движение Беларуси