Не люблю конспирологию, но здесь тот редкий случай, когда вера в потайные знания зиждется на основаниях довольно крепких. Все-таки узкий круг подозреваемых, громкие дела, век информации с его тотальной прослушкой. Короче, почти не сомневаюсь в том, что где надо знают заказчиков многих известных политических преступлений. Имею в виду убийство Листьева, убийство Холодова, убийство Старовойтовой, убийство Политковской. Именно заказчиков, поскольку исполнители никого там, наверху, не интересуют.

Если не в ФСБ, то в других спецслужбах. В Генпрокуратуре, в Следственном комитете. Эксклюзивная информация поступает в Кремль, а там уже решают, что с ней делать и какие последствия сулит открытый суд над каким-нибудь очень известным и, как бы сказать, уважаемым человеком. Причем если при Дедушке, перманентно работавшем с документами, подобного рода сведения могли и не доходить до президента, то с января 2000 года не могли не доходить.

Судя по тому, что эти дела либо завершались приговорами киллерам, либо разваливались в судах, либо вообще отправлялись в архив, уважаемые люди чувствовали себя неуязвимыми. И можно лишь гадать о том, кто были эти люди и какие занимали посты. Во всяком случае, до сих пор все подозрения в адрес лучшего министра обороны, самого талантливого клоуна нижней палаты или эффективнейшего из наших кавказских менеджеров оставались лишь на уровне слухов. Зловещих сплетен, вызывавших законное возмущение у оклеветанных чиновников класса "А". Однако дела оставались нераскрытыми.

Между тем времена меняются. Нет, речь не о нынешней эпохе, но о таком свойстве быстротекущего исторического времени, склонного к неизбежным переменам. А где перемены, там и разоблачение тайн, срывание масок, посмертные реабилитации и даже суд над каким-нибудь Демьянюком, сильно согрешившим еще во времена усатых людоедов. На сей счет в одной старой книге было тонко подмечено: все тайное становится явным. Все без исключения, если верить Екклесиасту.

Но дела мертвы без слов. Эпоху и власть надо постоянно проверять на готовность раскрывать секреты, опрашивать с пристрастием, обращаться к ним с письмами. Только в этом случае появляется шанс услышать ответ, узнать правду, увидеть на скамье подсудимых главного из убийц, направлявшего руку киллеров.

Поэтому спустя почти одиннадцать лет после гибели сестры Ольга Васильевна Старовойтова пишет письмо президенту. Вместе с Русланом Линьковым, свидетелем и жертвой преступления на канале Грибоедова, она просит власть возобновить предварительное следствие по поиску заказчиков преступления, приостановленное около года назад. Она напоминает Медведеву, что "по сей день не установлены и не наказаны те, кто организовал это преступление, дал указания исполнителям и вдохновил их". Она настаивает на том, чтобы этим делом занималась старая бригада следователей ФСБ, которая вплотную подошла к раскрытию тайны. Она указывает на недавний арест экс-депутата Глущенко, который может оказаться близкой связан с тем, кто приговорил к смерти ее сестру.

Шанс невелик, и Ольга Васильевна об этом знает. Однако, полагаю, догадывается она и о том, что имя преступника может быть известно в Кремле, где ныне в тандеме правят Россией земляки Галины Старовойтовой. А если это так, то речь лишь о том, насколько он сегодня в силе и власти. Бывает ведь и так, что возмездие ходит кругами и настигает убийцу только потому, что это политически выгодно новым правителям - сдать, слить, вычеркнуть из рядов. И тогда рушится круговая порука чиновников класса "А", и какой-нибудь Берия (имя вымышлено автором) отвечает скопом за все свои злодеяния в суде неправом, но справедливом. Впрочем, смертная казнь у нас отменена.

А еще она исполняет долг. Долг памяти перед погибшей сестрой, чья жизнь была оборвана во цвете лет. У нее с подонками личные счеты, по которым уже расплатились киллеры, но список неполон без главного преступника, и Ольга Старовойтова вновь напоминает о нем президенту России. Вместе со всеми, кто знал и любил Галину Васильевну и никогда ее не забудет. Ответьте, пожалуйста, Дмитрий Анатольевич.