Когда болельщики видят, что их фаворит проигрывает избраннику других фанатов, они редко предъявляют претензии своему кумиру. Пусть он мало тренировался, пил по-черному, нарушая режим, но они крепче завязывают тематические шарфы, дружно орут "судью на мыло!" и после матча начинают "бить морду" фанатам победившего клуба, даже если их любимец (их же, а не наш!) честно заработал свою победу.

В хамской, склочной советской и просоветской политике бытовали те же нравы. И бытуют до сих пор. В комфортабельных условиях отличной, образцовой гаагской тюрьмы умирает от инфаркта давно хворавший бывший югославский диктатор. Для его родственников это, конечно, повод для печали: все–таки отец, муж, брат. Как не почтить его память!

Это поняла тактичная и великодушная нынешняя демократическая власть Сербии. Она сняла на время похорон претензии к сыну и жене покойного, чтобы они могли спокойно проводить в могилу близкого человека. Она позволила похоронить тирана на его родной земле, в его городе, близ родного дома, хотя он вверг страну в гражданскую войну и этнические чистки, обрек на страдания и сербов, и мусульман, и албанцев, и хорватов, вызвал на голову своего народа самолеты НАТО с авиабомбами. Но добрый и религиозный премьер Коштуница не стал сводить счеты с мертвым врагом.

Казалось бы, чего лучше? Милошевича не линчевали его противники (сразу после того, как его резиденцию пришлось брать приступом, к этому было близко), не приговорили к смерти, не унижали, не подвергали лишениям; он спокойно скончался хоть и в изоляции, но в своей постели; его жертвы в Сребренице, Вуковаре и других местах умирали куда хуже. Что до Гаагского трибунала, то в конце 80-х описание в "Огоньке" голландской тюрьмы не только подвигло российских пенсионеров умолять голландские власти пустить их хотя бы на месяц в свое узилище; но и корреспондент "Огонька" (кажется, Юрий Феклистов) написал, что в голландском "застенке" он впервые почувствовал себя человеком.

И ничто не предвещало того взрыва, того кошачьего концерта, который после смерти диктатора начался по воле его фанатов в Сербии и в России. Оказывается, его уморили. Да еще и отравили. (Наверное, "черной отравой"). О чем он и сообщил лично в предсмертном письме, избрав почему-то в душеприказчики российского министра иностранных дел Сергей Лаврова. Я еще могу понять брата Слободана Милошевича, Борислава, который так горевал, что сам попал в больницу и не смог поехать на похороны. Но остальные!

Из Карлы дель Понте сделали леди Макбет: не смыть ей с рук кровь бедного Милошевича! Не отпустили его к эскулапам в Москву, да и в Голландии помощи не оказали… Правда, люди со средствами из России никогда не лечились дома, а ехали лечиться в Израиль, Германию, США. Особенно сердечники (Борис Ельцин просто боялся оставить страну хотя бы на неделю, помня 1993 год). А Милошевич отказывался принимать помощь голландских врачей, он им "не доверял". Так действительно можно довести себя до смерти даже в Европе. И заварить кашу последним провокационным письмом. "Если я умру, считайте меня экстремистом". "В моей смерти прошу винить Карлу дель".

Грустно это, господа. Христианин Милошевич и не подумал покаяться и попросить прощения у своих многочисленных жертв. А его жена и сын не соизволили прилететь к гробу мужа и отца. Им, видите ли, мало показалось гарантий. Любящие члены семьи не искали бы гарантий, а поспешили бы проститься с близким человеком, а там хоть на эшафот.

Зато посторонние из кожи вон вылезли. Все "вечно позавчерашние" реакционеры Сербии полезли давиться вокруг катафалка, сильно напоминая сталинских фанатов, принесших себя в жертву на его похоронах. Полинявшие майки клуба националистов, адептов "Великой Сербии", отряхнули от нафталина и вытащили на белый свет. Сплотиться в сегодняшней Сербии, стремящейся в ЕС, вокруг "Слобо" – это почище того, чтобы в России ХХI столетия ходить по Москве с портретами Сталина.

Повернуть оглобли в прошлое, правда, никому не удастся. Однако эти мертвые, собравшиеся вокруг своего главного тотемного трупа, еще способны хватать за пятки живых. Как хорошо, что власти Сербии остались вне этого шабаша на Брокене. Зато российские динозавры, от Примакова, мастера разворотов над Атлантикой (жаль, что топливо не кончилось на этом вираже), до народных "родинцев", кричали громче всех. Им очень хотелось заполучить Милошевича и оставить его на нашей шее навечно, вместе с Аязом Муталибовым, Игорем Гиоргадзе, Асланом Абашидзе, Виктором Алкснисом и прочими политическими раритетами. Если мы хороним в нашей стране ядерные отходы, то почему заодно не хоронить политические тоталитарные отбросы? Свалка так свалка.

Заодно Дума предложила закрыть Гаагский трибунал. В Думе же нынче сплошь преступники, преступившие нормы Конституции: медведи, "Родина", коммунисты, ЛДПР. Как им любить судей Европы, которые однажды, когда упадет цена на нефть и сгниют боеголовки, смогут судить их? Все тираны мира ненавидят Гаагский трибунал. И дрожат от страха. И Туркменбаши, и Ислам Каримов, и Лукашенко, и Путин. Поэтому и кричат их опричники, фанаты советского прошлого: "Гаагу на мыло!"