Выход политика в Интернет - это такая новая мода. Никакой специальной смысловой нагрузки не несет, но престижно, демонстрирует передовой настрой героя, и кроме того, многие политики там уже побывали - негоже отставать. Мероприятие, как правило, проводится очень отдельными сетевыми изданиями; анонсируется как великое событие; народные массы допускаются к объекту на ограниченный срок и через фильтры. То есть, возможны, конечно, варианты: "технологически озадаченный" Билл Клинтон, к примеру, в ноябре 1999 года провел свой первый чат вполне по-человечески, совмещая вопросы корреспондентов CNN и беседу непосредственно с пользователями. В случае онлайнового интервью Путина модель была другой - конечно же: корреспонденты Страны.Ру, Газеты.Ру и BBC общались с президентом, тщательно отсеивая вопросы. Надо полагать, отсев не представлял особенной трудности - о чем можно спросить президента, чтобы это не было банально? О чем вообще можно говорить с российским президентом? Почему иностранцам было интересно пообщаться с Путиным, еще можно себе представить. Чем руководствовались российские пользователи, приславшие все эти тысячи вопросов, - вопрос, ответа на который формальная логика не дает. В качестве рабочей версии спишем на широкую предварительную рекламную кампанию. К тому же, разумеется, из десятка тысяч вопросов корреспонденты, которые вели конференцию, задали всего 21. Разумеется, выбрали самые скучные.

Путин сделал некоторое логичное телодвижение. Показал свою прогрессивность. Ничего нового, конечно, не сказал - это не требовалось и не имелось в виду. И вопросы были такие, на которые он уже сто тысяч раз отвечал в других интервью: свобода слова, армейская реформа, реформа образования, отношения с НАТО. Предсказуемо до зевоты. Смысл вчерашней конференции целиком в ее форме. Ах, президент России снова удостоил русскую Сеть своим вниманием.

Вообще говоря, для сетевого сообщества все это просто оскорбительно. Не факт выхода президента страны в Сеть, разумеется, - бог с ним, с президентом, проговорил час и ладно, - а придыхание, с которым мы воспринимаем каждый дружественный жест властей по отношению к русской Сети - и ажиотаж вокруг этого конкретного интервью, в частности. Почему внимание власти заставляет нас вставать на цыпочки от восторга, остается загадкой. Можно было бы объяснить это загадочное явление наивной надеждой на то, что власти увидят Сеть и откажутся от жесткого регулирования, восхитившись необъятными ее возможностями. Но даже автор этих строк не способен считать людей настолько идиотами. Потому что совершенно очевидно, что жесткость регулирования Интернета по сравнению с другими вопросами законодательной политики глубоко вторична. Американская более или менее щадящая модель, например, это ясно подтверждает: администрация Клинтона способствовала развитию высоких технологий в США не по причине доброй воли, а исключительно потому, что высокие технологии и Интернет в первую очередь - важнейшие инструменты развития глобального рынка. Бескорыстного умиления от власти не дождетесь.

И тем не менее, президент приходит в Сеть, рассказывает нам о том, каким прогрессивным средством коммуникации он считает то, в чем мы живем и работаем уже как минимум несколько лет, и здесь тоже остается президентом. Интернет - среда, которая, к счастью для нас всех, является нейтральной зоной (отдельные попытки регулирования очень отдельных ее аспектов, вроде использования цифровой подписи, не в счет). Она никому не принадлежит; она не подлежит ничьей юрисдикции; в ней нет властей; президентов в ней тоже нет. В Сети власть не имеет ко мне отношения. Пока не вломилась ко мне в дом в милицейской форме, разумеется. У президента России в Интернете, вообще говоря, не больше прав, чем у пользователя, выходящего в Сеть через библиотечный компьютер в Мехико. Онлайновая пресс-конференция Путина свидетельствует только о том, что у администрации президента есть глаза и уши, они умеют набирать логин и пароль, а также в состоянии заметить, что практика онлайновых конференций высшего руководства страны для Запада за последние полтора года превратилась из экзотики в составляющую нормального рабочего процесса. Россия не захотела отставать. Получилась качественная имиджевая акция. И только.

В какой-то момент мы согласились признать власть оффлайновых структур над сферой, в которой они не только ничего не понимают - к которой они вообще никакого отношения не имеют. Дружба с властями противоестественна, как половая связь с очковой змеей. Понятно, что они никогда не допустят существования у них под носом среды, не поддающейся контролю. Для соблюдения политеса - прежде чем прижать - конечно же, надо сначала продемонстрировать глубокое понимание происходящих в этой среде процессов (глубокого понимания, разумеется, нет и не предвидится, но пыль в глаза - эффективный способ воздействия на массы). Президент дает онлайновые интервью и объявляет конкурс на разработку президентского сайта. На сайтах министерств можно задать вопросы министрам. Они теперь умеют пользоваться Интернетом и тщательно скрывают свою "технологическую озадаченность". Все чисто. И мы покупаемся на эту липу.

Путин как зеркало русской интернет-революции (комментарий Антона Носика) - "Тема дня" (НТВ), 07.03.2001

Интервью президента - Газета.Ру

Интервью В.В. Путина - Страна.Ру

Putin Live: transcript of webcast - BBC