Первые лица, тем более России, нечасто обращаются к культурному наследию античности. Это что-нибудь да значит.

Вспоминаются по меньшей мере два случая, когда Владимир Путин употреблял в своих публичных выступлениях латинские изречения, и оба раза по весьма значимым для него поводам. В декабре 2004 года он сказал по поводу решения американского суда по делу "ЮКОСа" в связи с продажей "Юганскнефтегаза": "Вы знаете, юристы знают такое замечательное, основополагающее для гражданского судопроизводства правило: Рar in parem non habet imperium. Для людей другой профессии поясню: это означает, что равный над равным права не имеет".

В июне прошлого года на совещании в МИДе с российскими послами президент вспомнил известную латинскую пословицу Quod licet Jovi, non licet bovi: "Принцип "то, что позволено Юпитеру, не позволено быку" для современной России абсолютно неприемлем".

И вот теперь, вроде бы впервые – древнегреческая мифология. К чему бы вдруг?

Вспомним контекст. Речь идет о строительстве нефтепровода Бургас–Александруполис, из Болгарии в Грецию, или, как его окрестили бойкие репортеры, "из болгар в греки". В порт Бургас нефть будут привозить по Черному морю танкерами, а оттуда по трубе перекачивать в греческий Александруполис. Об этом проекте я слышу уже лет 12, а он все в том же положении. Но не в этом дело. При чем тут царь Эгей? Вот что хочется понять. Фразе предшествует такое заверение: "И, конечно, мы с Вами сделаем все необходимое для решения экологических проблем. Мы понимаем озабоченность тех людей, которые думают об этом, и подойдем к этому в высшей степени ответственно". И далее – что президент России и премьер-министр Болгарии не будут, подобно Эгею, бросаться в море. Сентенция, достойная Дельфийского оракула. Осталось ее разгадать.

Эгей нефтепроводов не строил, экологией не занимался. Ни одного сантиметра трубы по дну Эгейского моря прокладывать не будут. При чем здесь Эгей?

Ну предположим, среди справок, какие МИД готовит к каждому визиту, была и справка об Эгейском море и почему оно так называется – мол, Эгей в нем утопился. А еще вероятнее – решил президент освежить свои знания, дабы при случае ввернуть в разговоре что-нибудь эдакое, древнегреческое (так все лидеры к визитам готовятся – не знал же Рейган с детства русскую поговорку "доверяй, но проверяй", да еще по-русски), листал в самолете книжку по мифологии ну и наткнулся на Эгея. Но ввернул как-то странно. Какие у него при этом были ассоциации – понять сложно. А мы попробуем.

Вспомним, кто таков Эгей и чем он знаменит. Эгей – это легендарный царь Афин, отец Тесея. В пору своего возмужания Тесей, завидуя славе Геркулеса, совершил несколько эффектных подвигов; наконец, пришлось ему сразиться и с Минотавром.

Источники повествуют о событиях, предварявших экспедицию на Крит, разно: одни говорят, что он сам вызвался убить чудовище и тем избавить Афины от дани в виде семерых юношей и семерых девушек, которые полагались Минотавру раз в девять лет. Другие утверждают, что на него просто пал жребий, и он сам оказался в числе обреченных.

Имеются значительные разночтения и в описании дальнейших событий. Во всех вариантах дочь критского царя Миноса Ариадна влюбляется в Тесея и почти во всех, по совету архитектора Лабиринта Дедала, дает ему клубок шерсти, дабы тот не заблудился на обратном пути. О схватке с монстром Аполлодор сообщает: "Найдя Минотавра в самой отдаленной части лабиринта, Тесей набросился на него с кулаками и убил его; держась за нить, он вышел обратно наружу".

Плутарх же, ссылаясь на авторитетные источники, говорит, что, Минотавр, может, и не ел никого, а Лабиринт был не чем иным, как тюрьмой, "где заключенным не делали ничего дурного" - после спортивных состязаний они поступали в рабство к победителю. Тесей выиграл состязания, и в награду Минос освободил Афины от дани.

Как бы то ни было, вместе с помилованными пленниками Тесей увез с Крита и царевну Ариадну, о чем Овидий в своих "Метаморфозах" пишет так:

С помощью девы та дверь, никому не отверстая дважды,
Снова была найдена показаньем распущенной нити;
И не замедлил Эгид: Миноиду похитив, направил
К Дии свои паруса, где спутницу-деву, жестокий,
Бросил на бреге, но к ней, покинутой, слезно молящей,
Вакх снизошел и обнял ее...

Ну а Плутарх, по своему обыкновению, пересказывает все версии, в том числе и такое предание: "Тесея... прибило бурею к Кипру, беременная Ариадна, измученная качкой, сошла на берег одна, а сам Тесей хлопотал на судне, как вдруг его снова понесло в открытое море". Поскольку Ариадна была уже на сносях, она и стала рожать, но не смогла разрешиться от бремени и умерла.

Поэтому на пути к Аттике Тесей сильно горевал. Здесь, впрочем, необходимо отступление.

В космогонии древних греков извечный конфликт поколений выражен с предельной и беспощадной ясностью. Три поколения богов ведут борьбу не на жизнь, а на смерть. Опасаясь восстания своих детей, Уран бросает их в Тартар; один из них, Кронос, оскопляет отца и выбрасывает его гениталии в море; заняв место поверженного отца, Кронос в свою очередь боится своего потомства, а потому пожирает новорожденных младенцев, однако спасшийся Зевс, возмужав, начинает битву титанов и свергает отца.

Что делать с юношей, который уже вышел из детского возраста, но мужчиной и полноценным членом социума еще не стал? Цивилизации древности решали эту проблему примерно одинаково: юноша начинал обучение военному делу, а потом отправлялся в сухопутные или морские походы добывать ратную славу. Герой греческого мифа начинает совершать подвиги; немыслимые по сложности и смертельно опасные задания дает ему часто его собственный отец. Но когда курс обучения закончен, слава добыта, а подвиги совершены, возникает проблема трудоустройства молодого совершеннолетнего мужчины. Сын претендует на место отца.

В эпоху, когда слагался миф о Тесее, отцеубийство уже не могло быть достойным решением проблемы преемственности. И создается иной, мелодраматический выход из положения. "Прежде, - рассказывает Плутарх, - у отправлявшихся не оставалось никакой надежды на спасение, поэтому на корабле был черный парус в знак неминуемого несчастья. Однако на этот раз Тесей ободрял отца гордыми уверениями, что одолеет Минотавра, и Эгей дал кормчему еще один парус, белый, и велел поднять его на обратном пути, если Тесей уцелеет, если же нет — плыть под черным, возвещая о беде".

Предавшись меланхолии по поводу утраты Ариадны, Тесей забывает поднять белый парус (невозмутимый Плутарх, впрочем, утверждает, что кормчий и Тесей забыли поднять победный парус "на радостях"); его отец, увидев над кораблем черное полотнище, в отчаянии бросается со скалы в море, освобождая царский престол.

Теперь мы наконец добрались до сути. Естественно, ни о каком нефтепроводе Владимир Путин в Афинах не думал. Его мысли заняты сейчас одним: проблемой 2008 года. Что-то уж больно жадною толпой преемники стоят у трона...

Коль скоро у мифа, как выясняется, столько версий, рискнем предложить свою и мы. На самом деле Тесей ничего не забыл – он поднял, как условился с отцом, белый парус. Вот теперь все встало на свои места.

На Эгея роковым образом подействовал вид именно этого паруса, означающего, что сын жив. Ну как тут не прийти в отчаянье? Так все чудненько складывалось, сам полез в пасть Минотавру, папаша отговаривал, сограждане в восторге от такого самопожертвования, посмертная слава обеспечена, Эгей, втайне ликуя, дает пресс-конференцию: "Нам не потребуется бросаться в море"... Но не тут-то было...

Вот какие мысли, всего вероятнее, одолевали президента на благословенной земле Эллады. Впрочем, не ручаемся. Это всего лишь версия.