Вражда непримирима

Зорькин обижен на Литву. Он жалуется президенту, и пусть бессовестные злопыхатели назовут сценку постановочной, персонажи несомненно испытывают подлинные чувства. Правовед хочет, чтобы его по-прежнему всюду считали судьей, даже в Вильнюсе. Путину горько, что оскорблен верный его крепостной артист, типа жонглера.

Челобитная в лоб

Отваживаясь слегка перечить президенту, Сокуров не забывал о самом важном. "Умоляю вас, - повторял он как заклинание, - помогите... пожалуйста". И еще о том говорил, что освободить оступившегося документалиста - это будет "по-русски, по-христиански". И о том, что "милосердие выше справедливости".

Границы допустимого

Казалось бы, столько людей в этой Европе подкуплено, закошмарено или заморочено, столько потрачено сил. Но вот собираются эти европейцы и довольно твердо указывают границы допустимого и довольно точно определяют рубеж, за которым политик превращается в отморозка, а журналистика оборачивается пропагандистской брехней.

На страхе мира

А когда увидит, что угрозы не действуют, начнет пугать бомбой. Это ведь самое главное, что у него есть. Единственное, что вызывает настоящий страх: а вдруг окончательно сбрендит и нажмет кнопку? Кто знает наверняка, что у него в голове и в каком он на самом деле состоянии? А вдруг? Не надо его сердить, успокоить надо.

Разведение счетов

Провожая министра на покой, Кадыров пишет, что именно он, Улюкаев, "тормозил решение" по отъему у Сечина чеченской нефтянки "без какого-либо обоснования", и далее как бы клеймит коррупционные нравы в Москве. Между тем вообразить министра, вымогающего взятку у Рамзана Ахматовича, еще трудней, нежели у Игоря Иваныча.

Правитель и поправитель

Да, и если уж вводить цензуру или моральные ограничения, то для всех. Вот Говорухин и цензурирует Путина, исправляя явную нелепость в законе, до которого, кстати, еще не скоро руки дойдут при таких темпах самопожирания элит и самоликвидации экономического развития. Путина от цензуры не убудет, а россияне, что бы это ни значило, еще раз задумаются о том, кто они.

Медаль за взятие

Право было не просто нарушено - право было растоптано. И с этого самого момента правителю стало дозволено все - по отношению к каждому из тех, кто собрался в Кремле. Потому что если закона больше нет, если существует лишь его имитация, то каждый, от царедворца до последнего бомжа в московской подворотне, превращается в пыль под ногами правителя.

Россия, осень, Улюкаев

Последнее, что высшее начальство теряет в эпоху внутриэлитных разборок и смут, - это чувство опасности, и если Игорь Иваныч сводил счеты с Улюкаевым, не желая перегружать руководство лишними знаниями, то страшновато и за него. Вообще неуязвимых там, наверху, больше не осталось, за одним, быть может, исключением.

Забирают все круче

Многомесячная оперативная разработка с участием главы государства завершилась сенсационным задержанием действующего министра. Версия следствия всерьез не воспринимается. Кому и зачем понадобился арест Алексея Улюкаева? Кто из "системных либералов" следующий? Кто за них вступится? Первые комментарии.

На грани Макфола

Оттого окончательно раскрепостившаяся Захарова совсем уж не выбирает выражений. Пнуть сегодня демократическую Америку - это же какое счастье! Не исключено, что экс-посол был внесен в контрсписки год назад или даже больше, но за визой обратился только теперь, и вот ликующий МИД ему отказывает во въезде.