Довольно быстро достигнув 80 тысяч на известном сайте, число подписей в защиту Светланы Бахминой затем стало расти медленней. Сейчас там менее 96 000 имен граждан, призывающих "уважаемого Дмитрия Анатольевича" помиловать молодую маму. Подписавших письмо, в котором выражается надежда на милосердие главного чиновника России и всех его подчиненных.

Поток подписей стал иссякать после того, как обществу показалось, что слово "милосердие" было президентом услышано и как-то по-своему даже понято.

Поэтому разные таинственные события, происходившие с Бахминой, воспринимались с осторожным оптимизмом. В конце ноября она отказалась от встреч с адвокатами? Правильно сделала: самое важное тогда для Светланы Петровны было родить ребенка в более или менее нормальных условиях, которые, вероятно, гарантировались ей тюремной администрацией в обмен на молчание. Она родила в подмосковной гражданской клинике, ребенок здоров? Слава Богу. Она по-прежнему под конвоем вместе с новорожденной девочкой? Ну, не все сразу.

Как известно, власть у нас в делах, связанных с политикой, очень трепетна и страшно боится показаться слабой. По-видимому, Светлану Петровну хотят освободить по УДО внезапно - как президента Зязикова от занимаемой должности. Когда утихнут страсти и чувство безнадежности охватит всех, кто ставил подписи в ее защиту. Вот тогда наш самый справедливый в мире столичный Преображенский районный суд, куда переправил дело менее справедливый Зубово-Полянский суд Мордовии, примет единственно верное решение. По указанию Кремля, как это водится в Отечестве, но без прямого и явного участия уважаемого Дмитрия Анатольевича.

С ним тоже все было понятно.

Верный слову, данному при назначении всенародно избранным, он просто не мог вмешиваться в судьбы тех, кто числился заложниками национального лидера. Так что не мог и помиловать Бахмину. Наблюдая его человеческую драму, мы догадывались, что Преображенский суд, когда придет время, сделает свое дело как бы без участия верховных властей. Мы терпеливо ожидали этой локальной победы свободы над несвободой, готовясь в нужный час произнести все подобающие случаю благодарственные, строго отредактированные внутренним цензором слова.

Терпение начало истощаться вчера, когда в ходе расследования, проведенного "Новой газетой", выяснилось, что решение Зубово-Полянского суда Мордовии до сих пор не дошло до Преображенского суда Москвы. Хотя минуло уже 23 календарных дня, что является своеобразным рекордом для закрытых помещений, если иметь в виду Российскую Федерацию в целом и ее почтовую спецслужбу в частности. Аналогичное событие было зафиксировано лишь однажды осенью, когда заключенный Михаил Ходорковский согласился баллотироваться в депутаты Госдумы и его письмо в избирательную комиссию десять дней шло из Москвы в Москву.

Однако тогда хоть все было прозрачно. Заранее приговоренный и обреченный, политзек Ходорковский не мог никуда баллотироваться, и медлительность московских почтовых голубей была лишь одной из многих улик в пользу грядущего приговора. С письмом из Мордовии в столицу все выглядит гораздо сложнее. Это, возможно, некий знак или "сигнал", как любит выражаться президент Медведев, но как его расшифровать или расслышать - пока неясно.

То ли это обыкновенный садизм, свойственный, как показали многолетние наблюдения, тому, чьими заложниками являются все фигуранты дела "ЮКОСа". То ли правы пессимисты, утверждающие, что Светлана Бахмина не выйдет на свободу, пока не согласится дать изобличающие показания в Хамовническом столичном суде, где Ходорковского с Лебедевым собираются запереть еще на 22 года. То ли это просто своеобычный наш бардак, в котором теряется все - от "презентации" по делу об убийстве Анны Политковской до милосердия, чести и совести.

Желая думать о людях только хорошее, я склоняюсь к последней версии. Тем более, благодаря коллегам из "Новой", почтовый скандал уже начался, а этого у нас не любят. То есть не любят таких скандалов, в которых власть выглядит олигофреном, неспособным ни запечатать, ни распечатать письмо. Хотя, кажется, я путаюсь в психиатрической терминологии: олигофрены как раз на это способны. А марку наклеить? А прочесть письмо могут? А понять его содержание? Вопрос к специалистам, который объединю с просьбой к Дмитрию Анатольевичу и Владимиру Владимировичу: освободите, пожалуйста, Светлану Петровну Бахмину.

Все-таки нас уже почти 96 000 человек. Это, конечно, капля в море всеобщего отупелого равнодушия, но, с другой стороны, довольно большое количество народа, если собрать его где-нибудь на Красной площади. Отпустите маму и ребенка на свободу, ну достали уже.