Сегодня, 20 декабря, - последнее заседание Совета Федерации в его старом, ставшем привычным за четыре года статусе. Но прежде чем приветствовать новый сенат, стоит, наверно, помянуть старый.

Безвременно ушедшую от нас верхнюю палату одни считали оплотом сепаратизма, другие - наоборот, "твердыней здравого смысла". Последнюю фразу любит повторять бессменный на протяжении последних 5 лет спикер сената, орловский губернатор Егор Строев. Согласно Конституции в сенат вошли представители всех субъектов федерации. Сначала, в 1993 году, их выбирали прямым голосованием, но потом президент Ельцин разъяснил, что под представителями законодательной и исполнительной власти регионов, подразумеваются соответственно глава местного парламента и губернатор. С 1995 по 1997 год совет Федерации исполнял обязанности этакого демпфера между Госдумой и Кремлем. Поскольку губернаторы назначались президентом, то и голосовали они так, как того хотел Кремль. Зачастую, когда какой-либо особо популистский закон Кремлю было рубить не с руки, завалить его доверяли сенату.

Однако - кто говорит, что бес попутал, кто утверждает, что слишком увлеклись демократическими изысками, - летом 1996 года вышел указ Ельцина, повелевающий всех губернаторов выбирать всенародно-региональным голосованием. К весне 1997 года состав верхней палаты сменился, и губернаторы гордо стали именовать себя сенаторами и "федералистами". Неожиданно для Кремля избранные губернаторы оказались не столь ручными, как назначенные.

Первое противостояние случилось в общем-то из-за пустяка. Друг Борис намеревался отдать другу Колю вывезенные с германской территории художественные ценности. Государственная дума была против. Против ожидания сенат поддержал не президента, а Думу. Наверное, именно в этот период многие губернаторы осознали себя не просто завхозами, а серьезными федеральными политиками.

Быть политиками сенаторам понравилось. Тем более что неожиданно выяснилось: под политическим соусом очень удобно осваивать федеральные средства и приватизировать региональную промышленность в свою пользу. И к 1998 году сенат стал лоббистской структурой. Губернаторы научились торговаться. Принцип был вполне прост - деньги и свободы в обмен на голоса. Кремль вынужден был раз за разом идти на уступки каждому отдельному губернатору, а те, чувствуя свою силу, как выразился один чиновник, "наглели".

К началу 1999 главы регионов дошли до того, что разговаривали с Кремлем с позиции силы. Поскольку большинство из них за два года успело выудить из федерального центра все, что хотели, у некоторых появилась мысль о том, что неплохо бы заполучить и сам Кремль, - ну, так, чтобы президент был "первым среди равных".

Характерно, что именно в тот период губернаторов упорно зазывали в правительство, но те отказывались. Как объяснял Егор Строев, "что такое правительство - сегодня есть, а завтра нет". А один из губернаторов, которого в правительство Сергея Степашина пригласили на должность премьера по социальным вопросам, с обидой говорил автору этих строк: "Ну позвали бы еще первым вице - я бы подумал, а по социалке - это просто издевательство".

Летом 1999 года сенаторы всерьез увлеклись созданием партий. Сначала самарский губернатор Константин Титов организовал движение "Голос России", в которое записалось чуть ли не три десятка губернаторов. Потом появилось "Отечество", потом "Вся Россия". Некоторые особенно политически активные главы регионов умудрялись состоять во всех трех движениях, да еще и входить по старой памяти в НДР. Иные из них даже выучили сложные экономические термины и щеголяли ими на всяческих форумах. Вряд ли кто забыл долгоиграющую войну, которую затеяли губернаторы вокруг экс-генерального прокурора Юрия Скуратова.

Но тут пришел Владимир Путин. И губернаторская вольница закончилась. Слово "федерализм" списали в архив, а один из руководителей кремлевской администрации заявил, что "губернатор должен сидеть в губернии" и заниматься хозяйством. Но это уже другая история. Новейшая.